Сокровенный смысл жизни. Том 3

На кафедрах риторики, которая преподается во всех странах, где есть «Новый Акрополь», а таких стран сейчас 28[1], я часто наблюдаю такую ситуацию: новички – 20–30 человек – все ходят как немые (хотя, конечно, есть прирожденные ораторы) и жалуются преподавателю (часто им оказываюсь я), что не могут говорить. Тогда я спрашиваю: «Что значит не можешь говорить?» – «Не могу говорить, потому что…» – и так человек начинает говорить. Иными словами, надо дать людям возможность стать теми, кто они есть, и вдохновиться теми, кто в жизни совершил великие подвиги, а не незначительные вещи. Нынешний мир должен измениться, и я имею в виду не косметический ремонт, а полное изменение, настоящую революцию, которая преобразила бы его в корне.

Мы должны изменить мир. Здесь, в «Акрополе», мы начинаем менять самих себя, трансформировать себя по мере своих сил и возможностей. И если мы, меняя себя, трансформируемся, то, следовательно, мы будем менять и общество, которое нас окружает, мир, с которым соприкасаемся.

Но у нас должны быть силы поднять флаг истины, добра и справедливости. Мы должны верить в сказки намного более симпатичные и приятные, чем те, в которых говорится: «Хотя цена на газ растет, цены на все остальное повышаться не будут». Лично я предпочитаю сказки моего детства, в которых Цари-Волхвы попадают в комнату через дымоход, чтобы оставить подарки. В конце концов, эти сказки лучше сказок об инфляции. Так что не думайте, что современный мир привел нас к истине. Нет, он привел нас лишь к фальши, к недоверию и страху. Мы утратили свои мечты, утратили самое священное, что у нас было, – веру в самих себя, веру в Бога, веру в старших, веру в наши флаги и символы. Мы должны снова найти все это, должны снова собраться у огня и петь древние и новые песни – все вместе, соединив свои руки, несмотря на то что думаем по-разному. Одного человека с другим связывает не равенство, а взаимодополняемость. Поэтому браки заключаются между мужчиной и женщиной, а не между людьми одного пола. Нам нужна не одна на всех идея, а один идеал – идеал согласия, идеал братства.

Д.С.Г.: Несколько дней назад Вы написали статью под названием «Синдром 2000 года». Думаю, все мы в той или иной мере испытываем беспокойство и задаемся вопросом, что произойдет в будущем, не в каком-то далеком будущем, а в ближайшие годы. Сейчас все говорят о восьмидесятых и о парадах планет, которые произойдут в следующем тысячелетии. Как Вы думаете, может ли сильная и внутренне здоровая личность сыграть важную роль при встрече с неизвестностью будущего?

Х.А.Л.: Прежде всего хочу сказать, что все, что касается следующего тысячелетия, очень относительно. Когда заканчивалось первое тысячелетие (а вы все изучали историю и знаете это), люди молились на улицах, отдавали все, что у них было, так как думали, что конец первого тысячелетия станет и концом самого мира. Древний собор в Риме (я говорю не о ренессансном, который существует сейчас, а о том, что стоял до него) был переполнен людьми, которые молились, обнимали и целовали друг друга; продавцы вина уже не продавали его, а просто дарили; продавцы хлеба раздавали хлеб. Все были преисполнены священного трепета, все стояли на коленях, и, когда пробило двенадцать часов, наступила полная тишина. Сам папа не смог ничего сказать, люди смотрели только друг на друга. И ничего не произошло! И тогда во всем Риме зазвенели колокола, и все начали танцевать на улицах…

Господа, даже не учитывая того факта, что наша хронология достаточно относительна, уверяю вас: ничего не произойдет ни в 2000, ни в 3000, ни в 4000 году. Будет то, что есть всегда, – проблемы. Мы входим в достаточно трудный астрологический период, и наши проблемы не решаются потому, что многие проведенные нами эксперименты не удались.

Сегодня наступило время жатвы, и мы соберем то, что посеяли.

Хотя материализм сеяли и исключительно интеллектуальных представлений придерживались во времена Дидро, тогда такой подход не давал о себе знать – зато он дает о себе знать сегодня. Хотя мы отказались от некоторых здоровых обычаев и традиций, регулировавших демографический рост какое-то количество лет тому назад, тогда это не имело большого значения – зато имеет сегодня. Сегодня приобретает значение неправильное распределение богатств, но об этом мы поговорим на другой лекции.