Сокровища Анны Моредо

– Рикардо, поверь мне, сейчас я счастлива, – громко прошептала она прямо в его ухо. – И я делюсь этим счастьем с тобой. Прими его от меня, впусти в свое сердце. И ты поймешь, что жизнь прекрасна. Как много в ней света и радости. Точно так же, как я сегодня, и ты когда-нибудь найдешь свое счастье. И поделишься им со мной. Я же могу на это рассчитывать, Рикардо? Правда? Скажи мне это.

Анна отстранилась, чтобы снова видеть его глаза.

– Конечно, Анна. Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

– Спасибо. Не унывай. Все впереди. Огромная и яркая, полная света, жизнь. Начни ее жить прямо сейчас.

– Анна… – охрипшим от волнения голосом сказал Рикардо, – Ты можешь прийти ко мне, когда захочешь. Всегда, в любую минуту. Я буду ждать, сколько потребуется.

– Спасибо за приглашение, – рассмеялась Анна и поцеловала его в лоб.

Он тут же прикрыл лоб рукой. Как будто боялся не удержать ощущение ее губ на своей коже, хотел продлить его и запомнить навсегда.

– Ага, вот вы где! – раздался голос вернувшегося от приятелей Раймона. – Анна, я думал, тебя украли.

– Попытались, но ничего не получилось, – смеясь, ответил невеста.

– Что с тобой Рикардо? – спросил Руис у шмыгнувшего носом сына аптекаря.

– Ничего. Спрашивал у Анны, когда бы вы хотели получить снимки. Пойду, сделаю их прямо сейчас.

– А как же шествие? – крикнула Анна, но осунувшаяся, сутулая спина Рикардо уже скрылась в толпе.

Почти одновременно тронулось и само шествие. Со всех сторон заиграла музыка. Человеческая река, несущая на себе три главных для Санта-Моники статуи потекла по улицам города. Анна и Раймон, вместе с друзьями и родственниками присоединились к процессии, в самом ее хвосте, распевая песни, маша с удовольствием всем, кто их приветствовал и поздравлял. Четверо друзей Раймона подняли свадебный хлеб на растянутом платке, взявшись за его концы, и тоже тронулись вперед, готовые в любой момент остановиться, чтобы невеста или жених могли отщипнуть кусочек для очередного поздравляющего их горожанина.

К радости Антонио Моредо, Рауль Пако так и не объявился. Ни в церкви на венчании, ни во время шествия, ни на самом праздновании, за свадебным столом которого собралась без малого сотни полторы человек, а заглянули «поздравить на минутку», и остались до утра, еще пара сотен.

«Слава деве Марии и святой Монике! Он передумал мстить мне таким грязным способом, – с облегчением думал отец невесты. – Пусть лучше зарежет меня как-нибудь ночью в переулке, чем испортит самый счастливый день моей дочери».

Глава 4. Волк

Оставив гостей праздновать в просторном доме Антонио Моредо (как же вовремя отец соорудил к нему пристройку!), молодожены отправились к Раймону. Как это часто бывает на андалузских свадьбах, место брачной ночи держалось в тайне ото всех – чтобы, не дай бог, кроме новобрачных, на нее не явились те же гости. Испортить молодым эту часть праздника было обычным делом. Иногда оно доходило даже до насилия (шуточного, но все же). Разгорячившиеся от спиртного приятели жениха могли силой, например, усадить молодоженов спинами на осла, привязать их друг к другу, и оставить в таком положении до самого рассвета на каком-нибудь общественном поле.

Раймон предусмотрел и исключил такое развитие событий. Дружков, способных на подобные выходки, он напоил так, что по домам их разнесли задолго до ухода новобрачных. Да и дом, в который он привел молодую жену, был не его – Руис договорился с верным ему приятелем, что тот уступит ему для свадебной ночи свое жилище.

Дом приятеля стоял на отшибе, рядом с небольшим березовым перелеском, заканчивающимся нависающими над ним горами. Туда, петляя, уходила наверх дорога. Только за тем, правда, чтобы почти сразу же стремительно спустится вниз и повести своих путников в сторону от гор – к морю, в направлении Малаги и Марбельи.

По просьбе Раймона, они немного посидели во дворе. Он курил уже вторую сигарету подряд и был молчалив и серьезен – кажется, он сильно напился. Анна надеялась, что это не так: все-таки впереди была первая ночь, которую она ждала с нетерпением молодой, здоровой девушки, пылающей, словно утренняя роза под лучами поднимающегося из-за гор солнца.

Чтобы отвлечь жениха от волнения, Анна показала Раймону принесенный несчастным сыном аптекаря снимок:

– Смотри, какое фото получилось у Рикардо.

Руис мельком взглянул на него и, взяв в руку, перевернул.

– «Пусть тот момент, когда ты счастлива, будет запечатлен навечно…», – прочитал он то, что было на обороте. – Дерьмо…

– Ты что? – удивилась Анна.

– Ничего.

Руис спрятал снимок во внутренний карман пиджака и выбросил окурок.

– Пойдем, – попросила Анна, взяв его за руку.

Ей показалось, что ему нужна поддержка. Все эти разговоры о бесчисленных девушках, безвольно павших перед ее женихом, по всей видимости, были выдумкой.

– Пойдем, Раймон. Все будет просто прекрасно.

Руиса вдруг стала бить мелкая дрожь. Не успела Анна придумать, чтобы еще такого сказать – ободряющего и одновременно не затрагивающего капризное мужское самолюбие – Раймон решительно направился к дому, ведя ее за собой.