Сокровища Ауйан Тепуи (СИ)

— Она не Ваша спутница, — высокомерно взглянул на него тот, — она остаётся моей заложницей до тех пор, пока я сам не решу — отпустить её или нет. Можете лишь передать её друзьям и родным, что она жива, здорова и скоро вернётся к ним. С этой минуты я разрешаю вам общаться друг с другом, но только потому, что через пару часов вы расстанетесь. Быть может, навсегда, — помолчав, добавил он.

— Слушая Вас, невольно поверишь в это, — язвительно, с оттенком горечи, произнесла Стефани, — мне кажется, я заживо сгнию в джунглях. Здесь невозможно соблюдать даже самых элементарных правил гигиены!

— Об этом не беспокойтесь, — с той же ноткой высокомерия и равнодушия произнёс Стивен, — неподалёку есть озеро. Не переживайте — крокодилы в нём не водятся. Признаться, я и сам не прочь принять минеральную ванну, но первой пусть это сделает женщина. Я провожу Вас.

Стефани с готовностью поднялась. Она не видела воды уже второй день, а француженки имеют репутацию весьма щепетильных особ в вопросах чистоплотности.

Озеро оказалось великолепным. Чистое и прозрачное — Стефани на несколько мгновений позабыла обо всех тревогах, когда скинула одежду и с головой окунулась в манящую прохладу. Прикосновение воды пьянило её, поры сожжённой, истерзанной насекомыми кожи открылись навстречу благодатным струям, ласкающим её обнажённое тело. Стефани смыла остатки косметики и тщательно прополоскала волосы. Оно было милым и дружелюбным, это озеро, и совсем не хотелось вылезать из него. Разве шло оно в сравнение с тем искусственным водоёмом, изображавшим залив в "Голубом змее"! Ничтожная подделка с солёной водой, после которой Стефани вынуждена была принимать душ!

Насладившись купанием, Стефани выстирала платье и нижнее бельё, ещё раз окунулась и не без сожаления вылезла на берег. Неприятно было натягивать на себя мокрую одежду, но приходилось мириться с обстоятельствами. Одевшись и немного просушив волосы, она окликнула Стива.

— Это было чудесно!

— Не сомневаюсь, — с иронией произнёс он, — любое озеро почло бы за честь принять в свои воды столь прекрасное тело.

— Вы подсматривали! — вспыхнула Стефани и её охватило чувство стыда. Она не смела поднять на него глаза после того, как он видел её обнажённой. — Как низко!

— Почему? — сощурился Стивен. — Мне кажется, красота создана для того, чтобы ею восхищаться. Вы — актриса, а смущаетесь оттого, что Ваше тело увидел мужчина. Увидел и восхитился,— насмешливый тон Стивена вдруг стал серьёзным; когда Стефани подняла на него свой взгляд, она увидела, что он не издевается над ней, а говорит то, что думает на самом деле. — Но позвольте напомнить Вам, леди, о том, что я отнюдь не восхищаюсь Вами как актрисой. Существует ещё много несозданных фильмов - гениальных проектов, - в которых Вы могли бы сыграть хорошую роль. Ну, а растрачивать свой талант, красоту и время, снимаясь в дешёвых коммерческих картинах с заурядным сюжетом — у вас это и называется искусством?

— Знаете, что? — Стефани развернулась и в упор посмотрела на него. — Когда мы выберемся отсюда, Вы напишите гениальный сценарий и предложите мне главную роль. Вероятно, я соглашусь, — сдержанно добавила она.

— Вы снова иронизируете, — немного помолчав, ответил Стивен, — мне казалось, что вчера мы нашли общий язык.

— Я допустила ошибку! — с ожесточением перебила его Стефани. — Вчера было сказано слишком много и  притом лишнего. Вы вынудили меня на эту откровенность! Вы воспользовались моей беспомощностью, и я даже не заметила, как позволила затронуть самые сокровенные струны моей души. Но на самом деле Вам ни до чего нет дела! Скажите же мне, что я не права!

Стивен не ответил. Да, он обладал каменным сердцем, железным характером и стальной выдержкой, но время от времени эта женщина каким-то непостижимым образом проникала в закрытые для всех тайники его души и бродила в самых опасных, самых тщательно охраняемых закоулках. Иногда от этого становилось больно, но пока ещё Стивен умел подавлять в себе чувства, рождённые вибрацией тех осторожных шагов. И как бы ни было горько признаваться в этом, но дешёвая французская актриса права — незачем ему копаться в чужих трагедиях, да ещё проявлять сочувствие: разве кто-нибудь протянул ему руку помощи, когда все отвернулись от него, когда судьба выкинула его на свои самые грязные задворки? Он сам выкарабкался из этой ямы, пусть даже ценой жизни мачехи и товарища, и никогда, ни в чём не обвинял людей, оставшихся равнодушными и безучастными к его судьбе. Да разве имеет всё это сейчас значение? В конце концов, он почти у цели и никакая французская актриса не испортит его триумфального настроения.