Сокровища британской монархии. Скипетры, мечи и перстни в жизни английского двора

Теперь у супругов было собственное семейное гнездо, которое они смогли обустроить по своему вкусу (который, правда, современники зачастую находили весьма сомнительным). Принц, увлеченный Шотландией, сам разработал рисунок для нового тартана, ведь у каждого шотландского клана – своя расцветка. Балморалский тартан представляет собой серую, черную и красную клетку на светло-сером фоне. Носить этот тартан и до наших дней прерогатива исключительно королевская. Не только принц Альберт с сыновьями порой охотно надевали килты, но и сама королева носила пледы, юбки и платья с соответствующим узором. Сохранился чудесный портрет молодой королевы в светлом, глубоко декольтированном платье, с клетчатым пледом через плечо. Самый любимым тартаном королевы была красно-зеленая клетка на белом фоне, теперь он в основном известен под названием «Виктория».

Более того, тартан использовался и в убранстве замка – на занавесях, обивке мебели и даже коврах (для ковров, к примеру, использовали рисунок «Королевский Стюарт», сочетание красного, синего, зеленого, желтого и белого, и «Охотничий Стюарт», в зеленых и синих тонах). Использовали в отделке и символ Шотландии – чертополох. Причем его было столько, что, как ядовито заметил лорд Кларендон, «осел бы возрадовался». Стены украшали акварели королевы, и надо признать, что для любителя они вполне неплохи. Принц Альберт, который постоянно охотился, тоже внес свой вклад – множество оленьих рогов. А в главном холле стояло скульптурное изображение принца в полный рост, в костюме горца.

Да, Балморал, где Виктория и Альберт жили пусть и не как обычная семья, но настолько уединенной семейной жизнью, насколько это вообще может быть допустимо для монархов, был для королевы счастливым местом, местом, связанным с любимым мужем. В своем дневнике 13 октября 1856 года Виктория писала: «Каждый год мое сердце стремится в этот милый рай, и теперь еще больше, поскольку все там – дело рук моего дорого Альберта, это его работа, его здание, его планировка – как в Осборне. Во всем виден его прекрасный вкус, все, буквально все носит отпечаток его руки. Он был так занят сегодня, поскольку нужно столь многое подготовить на будущий год».

Конечно же, Балморал – это дело рук архитекторов и рабочих, но отдадим должное и принцу, он был неутомим. Именно он решил строить новый замок и принимал участие в разработке проекта, наблюдал за ведущимися работами (от бальной залы до молочной фермы и домов для рабочих). Сбегающие вниз к реке Ди террасы и сады вокруг Балморала тоже разбиты по проектам принца.

В свободное от государственных дел время королева присоединялась к мужу, и они вместе с детьми путешествовали по окрестностям – то пешком, то на пони, то в карете, порой удаляясь от дома на много часов пути. Только в Балморале и его окрестностях они могли гулять, где вздумается, и даже укрыться от дождя в какой-нибудь заброшенной хижине. Только там королева могла приходить в гости к местным жительницам, простым шотландкам, которые буквально боготворили ее, как, впрочем, и слуги в замке – тоже шотландцы. Только там королевская семья могла с чистым сердцем отплясывать быстрые шотландские танцы, джиги, рилы и стратспей, под мелодии, которые играли местные музыканты, в том числе и на балах для своих любимых слуг-шотландцев. Только там королева прощала то, что обычно совершенно не переносила, – когда кто-то перебирал со спиртным.

Почему? Потому что, как говорила королева, «шотландский воздух, шотландский народ, шотландские холмы, шотландские реки, шотландские леса лучше всех в мире».

Там получила предложение руки и сердца от принца Фридриха Прусского старшая дочь Виктории и Альберта, принцесса Виктория: «Сегодня днем, во время нашей прогулки на Крайг-на-Бан, он сорвал веточку белого вереска (эмблему удачи) и протянул ей. И это помогло ему признаться в своих чувствах, пока они ехали вниз, к Глен Гирнох, что и привело к счастливому исходу». А старенькая миссис Грант спустя два года, когда принцесса будет уезжать к жениху, искренне выложит королеве все, что у нее на сердце – мол, наверное, принцессе так же жаль уезжать от них, как и им жаль, что она их покидает. Через тридцать лет чета снова навестит Балморал, и Фридрих снова сорвет веточку белого вереска для своей Виктории, на том же самом месте. Эту веточку она сохранит до конца своих дней – в память о муже и счастливом времени в Балморале.

Да, в Балморале можно было отдохнуть и душой, и телом, и этих счастливых дней королева Виктория не забудет никогда. И позже, вспоминая их, процитирует в своем дневнике «Песнь последнего менестреля» сэра Вальтера Скотта. Шотландца.