Сокровища Ирода

– Я ничего о нем не знаю! – забормотал Никодим, боязливо оглядываясь на окно. – Да и никто о нем не знает. Только слухи, милостивый господин, неясные слухи. Поговаривают, что этому человеку – если, конечно, он и вправду человек – очень много лет…

– Да, он и мне показался стариком, – подтвердил граф. – Однако, несмотря на преклонный возраст, он ловок и подвижен, да и дерется лихо…

– Господин граф не понял! – перебил его грек. – Одноглазому куда больше лет, чем может быть человеку…

– Ну, Никодим, ты повторяешься! – граф усмехнулся. – Только вчера ты говорил то же самое про хранителя колец, обитателя подземного склепа… но тот и вправду выглядел дряхлым стариком!

– Не случайно милостивый граф вспомнил того старца… Они связаны друг с другом, как день и ночь, как жизнь и смерть. Именно его приближение услышал вчера слепой старец, когда передал вам эти кольца. Одноглазый повсюду ищет эти кольца, мечтает завладеть ими… но не дай Господь, чтобы это случилось! Тогда настанут ужасные времена…

– Да и сейчас, как я погляжу, не золотой век на дворе! – вздохнул граф. – Твой город в руинах и пожарищах, а ты все еще чего-то боишься…

– Да, господин граф, боюсь! – признался Никодим. – В одной старинной книге написано, что, если Кольцами Вечности завладеет одноглазый – на всей земле наступит вечная кровавая ночь…

Марина застегнула пальто, повесила на плечо сумку, хоть мама и велела ей этого никогда не делать – сдернут, и поминай как звали.

– Ты куда это собралась? – спросила Ленка Соловьева.

– Погулять, – ответила Марина, – воздухом подышать я имею право в обеденное время?

– Какие прогулки! – закричала Ленка. – Ты в окно-то смотрела?

Марина в окно не смотрела, она и так знала, что на улице идет дождь вперемежку с мокрым снегом. С некоторых пор сырость ее не пугала, наоборот, хотелось идти по улице, вдыхая свежий холодный воздух, хотелось ловить руками капли дождя. Она не боялась ни замерзнуть, ни промокнуть.

Ленка Соловьева застудила зуб, что немудрено при такой погоде. Щеку у нее раздуло, это бы еще ладно, к своей внешности Ленка относилась без фанатизма, но пришлось записаться к зубному врачу, и самое главное – совершенно невозможно было есть твердую пищу. Поэтому Ленка была злая, как сто чертей, и цеплялась ко всем подряд. Сотрудники ей не сочувствовали только по одной причине: у всех были свои проблемы. Кто-то охрип и притащился на работу с завязанным горлом, кто-то собирался сесть на больничный, потому что позвонили из садика и сказали, что ребенок температурит, шефа прихватил радикулит, а главный бухгалтер вообще свалилась с пневмонией.

И только Марина чувствовала себя на удивление бодрой и здоровой. И выглядела неплохо, так что даже шеф вчера сделал ей комплимент и просил дать координаты той турфирмы, где она купила путевку.

Сегодня ему стало уже не до комплиментов, он сидел в кабинете, обвязанный тещиным пуховым платком, и пил обезболивающие таблетки. Не помогало.

– Тебе творожка мягкого купить? – спросила Марина у Ленки. – Или детского питания? А то ведь ослабеешь, не евши-то…

Ленка поглядела с подозрением – издеваешься, мол, над больным человеком, но потом согласилась на детское питание.

Марина шла по коридору, напевая старую песенку «Вода, вода, кругом вода». Вдалеке мелькнул силуэт Андрея. Увидев ее, он замедлил ход и свернул в боковой коридорчик, чтобы их дороги не пересеклись.

Марине стало смешно – кажется, он ее боится. С того случая, когда его чуть не зашибло оконной рамой и окатило ледяной водой, Андрей больше не делал никаких попыток заговорить, только издали боязливо кивал головой.

Марину такое положение дел вполне устраивало, она вообще позабыла бы об их любовной эпопее, если бы не встречалась с ним изредка в офисных коридорах.