Сокровища майя и конец света

У древних майя бумага была, но бумажных денег не было. Металлических денег тем более не было, металла же они не знали — жили в каменном веке. Но торговлю между собой и с соседями вели весьма активную, о чем свидетельствуют находки предметов с берегов Тихого и Атлантического океана, а также из Южной Америки на Юкатане. Функцию конвертируемой валюты выполняли здесь преимущественно бобы какао. Разумеется, в преданиях майя какао тоже было священным даром богов, конкретно — Пернатого Змея Кукулькана (его имя до сих пор живет в слове «кукуруза»). Так, подати майя выплачивали бобами какао, о чем известны подписанные картинки-комиксы: подчиненный правитель города такого-то выплачивает ежегодную дань царю такому-то, и возле «налогоплательщика» стоят мешки с бобами, подписанные «какао». Слово «какао» у нас от майя, а у тех — от ольмеков; иероглиф пишется в виде рыбки с двумя точками, потому что рыбка — по-майяски «ка», а две точки означают «ка», повторенное дважды.

У бога Кукулькана более распространено его ацтекское имя Кецалькоатль, где «кецаль» — это конкретная птица кецаль, а слово «коатль» означает вообще змея. Перья кецаля также были средством платежа у майя. Головные уборы из перьев кецаля могли носить только правители майя. Роскошную «корону» последнего майяского царя Монтесумы (XVI век) до сих пор хранят в Австрии. Известен древний майяский рисунок, на котором «налогоплательщик» принес правителю перья кецаля, а тот, пропуская перо сквозь сжатый кулак, проверяет их на свежесть и прочность — не осыпаются ли перья от старости.

Примечательно, что в Гватемале национальные деньги до сей поры называются «кецаль».

Самой крупной «банкнотой» у майя была шкура ягуара или зубы (когти) ягуара. Ягуар на языке майя звучит как «бахлам». Если помните, то главного героя в фильме «Апокалипто» звали Лапа Ягуара. В одной нашей телепередаче «Возможно ли отложить конец света?» приводился в пример царь Паленке — Змей Ягуар (Кан Бахлам). То есть уместно сравнить имя Бахлам и от него производные с нашим Львом, Леопольдом, Леонардо. Таким образом, российский писатель Лев Толстой у майя назывался бы, наверное, Бахлам Толстой. Кстати говоря, возвращаясь в музей города Кампече, российские деньги там почему-то представлены купюрой в 500 белорусских рублей.

Но нас все же интересовали не современные банкноты, тем более российские или белорусские, а древние майяские черепа.

По каким-то неведомым нам причинам понятие «божественная красота» у майя подразумевало плоский лоб, вытянутый череп и косоглазие. Поэтому сразу после рождения голову младенца, которому прочили быть знатным владыкой, защемляли между двух досок, а на лоб между его глаз вешали заметную бусину. От этого венценосное дитя становилось яйцеголовым, а его глаза навсегда собирались «в кучку». Нос наращивался каучуковой накладкой до размеров огромного орлиного клюва. Зубы затачивались на манер клюва у рыбки-попугая. Рыбкам этот «клюв» нужен, чтобы отщипывать кусочки кораллов, научное название этих рыбок — дурофаги. А вот зачем майя было выглядеть, как дурофаги?

По мнению Эриха фон Дэникена, майя подражали тем, кого считали богами. То есть мы развиваем эту мысль: как и аборигены Океании, майя были типичными представителями «карго-культа». Кстати говоря, аналогичные деформации черепов применяли в разных точках земного шара: древние египтяне, шумеры, древние сарматы на территории нашей Украины. Именно всеобщая распространенность деформации черепов подтверждает теорию эдакого всемирного «карго-культа» по отношению к неким богоподобным пришельцам.

Как дети во всем подражают взрослым, так и «примитивные племена» подражают представителям более высокоразвитой цивилизации. И майя — не исключение. К слову, именно «карго-культ» объясняет, почему черепа деформировала только майяская знать. Кому во все времена и у всех народов дозволялось сравнивать себя с богами и даже называть их своими предками? Только представителям правящей касты!

Для подобного фанатического стремления к уродству должен был существовать весьма мощный стимул. И стимул достаточно устойчивый — чтобы в течение многих веков собственному ребенку жесткими досками сжимать мягкую головку! Вот только представьте свое дитя на месте этого несчастного! Ребенок и так-то, без всяких досок на голове, то не спит, то у него животик болит, то, не пойми с чего, капризничает. А тут еще две вечно давящих доски на голове прикручены.

У одного из участников нашей экспедиции Александра Туренко есть еще одно предположение: что майя, деформируя черепа у младенцев, пытались воздействовать на лобные доли его мозга.

Трудно понять, зачем майя так издевались над собственными детьми.