Сокровища России

Конечно, Эдик и сам хотел бы поговорить с Президентом, во время банкета, после награждения, но таких желающих — все награжденные, и он счел слова Президента не приглашением, а обычной вежливостью. Тем более что отвлекла чисто профессиональная оценка приобретенного — крест подделать за пару дней можно, если подключить людей, которые секут в брюликах. Удостоверение — вообще не разговор, плюнуть труднее, чем подделать. А что? Если поставить подделку орденов и вообще наград на поток…только не современных, их любой дурак купит, а старинных…вот они ценятся? Прикинуть по цифрам, объемы нужные вычислить, да и вообще подсчитать — стоит ли овчинка выделки?

Эдик спохватился — о чем он думает в столь торжественный момент?! Все о работе, да о работе…стыдно. Само это вручение — его не подделать. Все это торжество — дорогого стоит. Эдик и не знает — сколько именно, питерцы оплатили.

Благодаря Президента за награду, Эдик пообещал приложить еще больше усилий для роста новой российской культуры.

Потом их пригласили в банкетный зал. Во время застолья разные официальные лица поначалу малость замуросили своими речами атмосферу, но первые же рюмки неофициальщины, растворяясь в награжденных, очистили ее до дружеского уровня, а вскоре, хотя до драк и песен дело так и не дошло, банкет принял совсем свободный характер. Люди вставали из-за стола, знакомились, разбивались на группки по интересам и профессиям, оживленно говорили, держа в руках бокалы и закусь. Эдик перед приходом сюда специально наелся, и довольно плотненько, чтобы лучше оценить кремлевскую кухню. Оценил. Кремлевское угощение аппетита не вызывало. Осетрина невкусная, да все, все — просто не лезет в рот. Людочкины угощения куда аппетитнее. Даже Мариванна готовила куда лучше кремлевских поваров. Пожалуй, и мальчишки, Витька и Колька, могли бы утереть носы, толстые и раскормленные, этим кремлевским стряпунам. Совсем ведь нюх потеряли. И в то время, пока все прочие орденоносцы трескали за обе щеки всякую всячину, сытый Эдик с грустинкой размышлял, что новая российская культура добралась и до кремлевской кухни. Вроде вил повара нагнали, а есть не хочется.

Конечно, банкет есть банкет, все по группам и сами по себе, все так, однако центр банкета присутствовал и перемещался по залу. Все исподволь, короткими взглядами, но наблюдали за Президентом России, который в дружеской и непринужденной обстановке, совсем без охраны, переходил от одной группки награжденных к другой, что-то спрашивал, слушал, беседовал. И Эдик от нечего делать наблюдал, гадая, о чем может беседовать Президент. Наверное, о достижениях всяких. Об успехах. Задачи ставит. Их можно ставить, задачи, разным промышленникам и ученым. А вот о чем беседовать, если вдруг бы пришлось ему, Эдику? Конечно, о культуре — среди награжденных представителем культуры был только он, недаром в смокинге. Все прочие — или спортсмены, или ученые, или промышленники, или военные. Эдик, не находя единомышленников, слонялся от одной группки к другой, прислушиваясь к разговорам. Больше всего тут было всяких предпринимателей. Послушал рассказ одного пищевика, как китайцы помогли переналадить макаронное производство на производство вермишели быстрого приготовления в пластиковых пакетах. Из тюремного опыта Эдик знал, что такую вермишель с разнообразными запахами грибов, куриц, ветчины и черт те чего зеки называли «пластмассой». Сытость она давала максимум на час, и снова голодный. Иные зеки жрали «пластмассу» килограммами, и всегда хотели есть. Эдик никогда не ел такой вермишели. Он не мог. Он ел обычные макароны. Он чуял фальшак.

В другой группе удалось послушать, как радиотелепузик в очках взахлеб вещал об электронике. Американские технологии, китайские специалисты, и вот они, российские телевизоры, наконец-то. Дешевые и почти такие же цветные. Словом, фальшак. Впрочем, Эдик не смотрел телевизор, потому что даже по японским «Соням» светился фальшак из Останкино.

Эдик было заскучал и перешел к спортсменам — по рожам видно, что не атлеты умственного труда, нет, атлеты воли. Он уже догадывался, какие разговоры тут можно услышать. Нечем страну прославлять и спортсменам, рекорды подделать очень трудно, почти невозможно. России приходится гордиться русскими спортсменами, выступающими под флагами других стран, которые платят, и куда сдернули эти спортсмены. Там производят классные допинги, которые никакой химанализ не берет. Российская же химия в таком упадке, что даже своим родным спортсменам не способна разработать новых допингов. Тем приходится пользоваться забугорными, бросовыми — и постоянно попадаться. Подойдя к спортсменам, Эдик услышал, что и те и впрямь талдычат про допинги, и ему снова стало скучно. Но одновременно его начала охватывать привычная тихая гордость за Родину. Только здесь, в Кремле, словно в фокусе, сосредотачиваются все тенденции ее развития, все направления ее развития, тут отчетливо виден ее путь. Он не ошибся, он находится в фарватере этого пути со своими подделками — и народ верно оценил его труд достойной наградой.