Сокровища Тамерлана книга 3 - Море (СИ)

Хорошо, когда сделаешь доброе дело и знаешь, что ты приложил руку для того, чтобы твои друзья были счастливы. Всю дорогу у нас было прекрасное настроение. Нам было хорошо от того, что мы вместе. На выходе из аэропорта нас ждала машина. Повернувшись к Елене проговорил:

- сейчас приедем домой Андрей с Дашенькой уже дома вместе поужинаем. - Как только произнес имя Даши крестик на моей груди загорелся огнем. Может нам грозит, какая ни будь опасность, но крестик опять был холодным. Я не понимал в чем дело. Мы ехали в машине, и меня не покидала мысль, какой сигнал подал мне крест, но все было нормально, и я уже стал успокаиваться, тем более, что крест на моей груди больше не подавал никаких знаков. И тут вспомнил, крест на груди нагрелся, когда я говорил про Дашу. И, как только мысленно произнес ее имя мне обожгло грудь. Всем своим существом я почувствовал, что Дашеньке грозит опасность.

- Стой, скомандовал я водителю, садись рядом и пристегнись. Повернувшись к Елене проговорил --ты тоже пристегнись пожалуйста. Гонки, которые последовали после этого, напугали не только Елену, но и видавшего виды водителя. Я почти не сбрасывал педаль газа и только чудом проскакивал между машинами. Машина ГАИ попробовав нас преследовать тут же отстала. Если в Москве я еще притормаживал, чтобы проскочить между машинами, то выскочив за МКАД педаль газа уже не отпускал. Елена поступила, как женщина взяла и закрыла глаза, водитель рядом с лицом белей полотна, каменным истуканом вцепился в подлокотники. Раньше и сам не знал, что умею так гонять, проскакивал и обгонял там, где проскочить и обогнать практически было не возможно. Бедный водитель за последние десять минут раз двадцать простившийся с жизнью был на грани потери сознания. Дашу мы увидели издалека, крест на груди горел обжигая кожу. Она спокойна шла по тротуару далеко от дороги. Притормозив я кинулся к ней. Вдруг из-за угла на бешенной скорости выскочила Мазда и соскочив с дороги на тротуар, понеслась прямо на Дашу. Пробежав несколько метров я прыгнул выталкивая ее из - под машины, ногу пронзила зверская боль. Последнее, что я помнил перед потерей сознания, это обнимающие меня руки Дашеньки и ее крик

- папочка не умирай, и разбитая вдребезги машина, воткнувшаяся в столб в метре от нас. Очнулся я на следующий день в больнице. В палату вошел врач.

- Доктор, что со мной, спросил я.

- Многочисленные ушибы и разрыв ткани на ноге. После аварии у вас был болевой шок. Полежите у нас дней десять ну и дома на костылях попрыгаете, думаю через месяц все пройдет. - сказал врач одновременно записывая, что-то у себя. Я встал и сходил в туалет, находившийся в палате. Увидев на полочке свои туалетные принадлежности почистил зубы, побрился и умылся. В палату залетела сестра

- вам нельзя вставать рана на ноге может открыться, на вас живого места нет вы весь в гематомах от ушибов. Вам надо лежать. - Я подчинился, хотя лежать мне не хотелось абсолютно. Через минуту начался обход, который по-видимому проводил зав. отделением. Подняв на мне пижаму он осмотрел меня и что-то долго обсуждал с двумя стоящими рядом врачами. По их взглядам понял, что, что-то со мной не так. В десять часов ко мне явилась целая делегация, завалившая меня фруктами и поцелуями. Прижавшись ко мне Елена сквозь слезы проговорила.

-Вчера очень перепугалась, машина так сильно ударила тебя по ногам, что я боялась тебе все кости переломает. Ты был весь синий от удара. Но в больнице врач после рентгена сказал, что у тебя ни одного перелома, только ушибы и разрыв ткани на ноге. В палату заглянул врач и отозвав Елену проговорил с ней несколько минут, все это время на моей шее висела Дашенька. Елена подойдя ко мне попросила поднять пижаму и посмотрев на меня с недоумением произнесла

-вечером ты был весь в синяках и царапинах, сегодня кожа чистая и розовая, как у младенца. Врачи не могут понять, как на тебе все так быстро зажило. Я потрогав крест на груди промолчал. На третий день своего лежания в больнице сходил в кабинет зав. отделения и попросил меня выписать так, как у меня ничего не болит. Меня отвели в перевязочною и разбинтовали ногу, на месте раны был сросшийся, хорошо зарубцевавшийся шов. На следующий день я был дома. Все разбежались по делам, и мы остались с Дашей одни. Забравшись ко мне на коленки она заявила.

- Я тебя так люблю, можно мне теперь все время тебя папой называть. Я прижал ее к себе

-конечно моя дорогая. Вечером пригласив к себе в кабинет Андрея и Елену обратился к Андрею.