Сокровища Валькирии: Стоящий у Солнца

И сразу забилось сердце: вот она, соль! Соль земли!

Чем дальше уходил Русинов с тяжелой ношей, тем ярче светились лампочки и белее становились стены. Время от времени впереди оказывалась лестница – вырубленные ступени, веревки вместо перил. Он спускался, открывал двери, куда скреблась овчарка, и попадал в новую выработку. За каждой дверью соль на губах становилась горше, начинала щипать воспаленную кожу. Потом он стал замечать мельчайшую пыль вокруг ламп и тонкие, видимые в косом свете соляные нити-кристаллы, напоминающие паутину в лесу росным утром.

За очередной дверью оказался небольшой зал, плотно обшитый старыми, в соляных разводах, досками и деревянным полом. Овчарка вдруг заскулила возле какой-то двери, спрятанной в глубокой нише. Русинов осветил ее фонарем.

На обеих створках был изображен знак смерти…

Страга еще был жив, но дышал редко, при каждом выдохе выплескивая кровь. Русинов толкнул дверь – за нею был непроглядный мрак.

– Зажги свет, – вдруг попросил Страга.

Выключатель оказался в нише.

Зал Мертвых представлял собой вырубленное в каменной соли помещение со сводчатым потолком и массивными колоннами. Все это напоминало станцию метро. Слева и справа за арочными сводами тянулись длинные возвышения. Мертвые тела медленно врастали в соль, и сами становились солью, тем самым как бы сливаясь с каменной плотью «Стоящего у солнца». Словно зачарованный, он медленно двигался вдоль колонн усыпальницы и ощущал, что белая тишина и мягко сверкающая в свете ламп соль начинают проникать в его существо, внедряясь через кожу в кровь, мышцы и кости. Здесь нельзя было замирать без движения, останавливать взгляд, сосредоточивать мысль на одном предмете. Тело, взор и разум начинали каменеть, словно пронизанные вездесущей невидимой пылью. Отсюда можно было не выйти. Ему захотелось зажмуриться, заткнуть уши, как тогда, в Кошгаре, где можно было сойти с ума от мелодичного звука капели. Здесь же эта мертвая тишина, казалось, пронизана капелью времени, безмолвием вечности в виде острейших игл-нитей стекловидной соли, свисающей со свода…

Он не смог дойти до конца этого зала. Усилием воли повернул назад. В тот миг костенеющее сознание будто разломилось, и в памяти возник яркий солнечный день на песке возле безвестной речки, ощущение «необитаемого острова», блестящее от меда тело Ольги, подставляющееся лучам… Судорожный приступ тоски по всему этому скрутил его; под солнечным сплетением вызрел ком боли. Он выбежал из Зала Мертвых и отдышался, будто вынырнул из глубокой воды.

Страга пришел в себя и теперь сидел у стены, опираясь спиной. Взгляд его стал осмысленным, но лицо уже было восковым, малоподвижным, заострился нос. Он гладил печальную собаку, лежащую справа, но вялая, неуправляемая кисть руки была почти безжизненной.

– Живому там всегда страшно, – проговорил он. – Ничего, ты сильный парень… Передай Стратигу… хотя нет, сам не говори… Драга, старик на пасеке… Иди к нему, пусть он скажет Даре… Чтобы тебя не лишали… И сам не уходи несолоно хлебавши… А теперь ступай, позови Варгу. Ко мне позови…

Он подтолкнул собаку. Овчарка заскулила, принялась лизать лицо Страги – он оттолкнул, прикрикнул:

– Ступай!.. Иди, поклонись Валькирии. Она простила меня… Она тебя избрала… Ступай!

Русинов пожал его слабую, холодеющую руку и пошел без оглядки следом за овчаркой. Она вывела к высокой белой лестнице и засеменила по ступеням наверх. Русинов поднялся на площадку с дощатым полом, миновал длинную неосвещенную галерею и, преодолев тройные двери, оказался в высоком полусумрачном зале, освещенном единственной лампочкой. Под ногами постукивали доски, но стены были соляными, искристыми от нитевидной соли. Собака бросилась в нишу, прыгнула на дверь и залаяла – чувствовала человека. Русинов осветил высокие, старинные створки: знак жизни был выполнен из золотой жести и как бы впечатан в дерево.

Он потянул створку – за дверью был довольно яркий свет. Собака вбежала первой, завизжала, ласкаясь к кому-то. Русинов шагнул через порог и очутился в огромном зале.

Возле освещенного двумя настольными лампами длинного стола он увидел Варгу и сразу же узнал его. Вместо темных очков на нем сейчас были обыкновенные, с толстыми стеклами, волосы и борода успели подрасти, а белая бесформенная одежина скрывала худобу.

– Здравствуй, Варга, – проговорил Русинов.

Тот мгновенно оценил ситуацию, спросил стремительно:

– Где Страга?

– Возле двери Зала Мертвых.

Варга снял очки, помассировал лоб и переносицу.

– Она не пришла?

– Нет, – признался Русинов. – Страга смертельно ранен, умирает. Просил прийти тебя.

Варга тотчас же вышел из зала. Собака проводила его до двери и вернулась. Русинов огляделся и сразу понял, что такое добывать соль в пещерах и зачем носить ее на реку Ганг.