Сокровища Замка Тамплиеров

Это были кони андалузской породы, которую называли одной из красивейших в мире и уж точно самой знаменитой в Испании. Они имели слегка горбоносую голову благородной формы, высоко поставленную изогнутую шею, придающую всему облику лошади особую величественность, широкую грудь, пышную длинную гриву и хвост. Мигель Гарсия не был знатоком или ценителем чистопородных коней, но даже он слышал, что андалузские лошади во все времена считались лучшими как для парада, так и для войны, а в XVI-XVIII веках имелись в конюшнях практически всех европейских монархов и многих вельмож. Их по праву можно было назвать эталоном конской красоты. При взгляде на них на ум сразу приходили два слова – утонченность и аристократизм.

А сейчас эти прекрасные лошади лежали, закатив глаза в предсмертной муке, а на их губах выступила красная, уже засохшая пена. По всей видимости, они умирали одна за другой, очень быстро, не успев даже испугаться.

Лейтенант Гарсия знал, что любая из этих андалузских лошадей стоила целое состояние, когда была жива. Он бы не смог купить даже одну такую на свое скромное жалованье полицейского, откладывай его все целиком хоть до пенсии.

Рядом с мертвыми лошадьми стоял невысокий худощавый мужчина в жокейской кепке на голове. Он тихо всхлипывал, вытирая запачканной рукой слезы. Лицо его было покрыто потеками грязи, но он не замечал этого.

– Вот, – показала на лошадей Ульяна, беспомощно посмотрев на полицейского. – Мы нашли их мертвыми сегодня утром. Мой конюх, Хуанито, считает, что их отравили. Он сказал, что надо вызвать полицию. Признаюсь, я сомневалась, будет ли полиция этим заниматься. Тем более, что сегодня воскресенье. Хорошо, что вы все-таки приехали. Я вам очень благодарна.

Женщина много говорила, но, как понимал лейтенант Гарсия, делала это только для того, чтобы не молчать, иначе она снова начала бы плакать.

– Отравили? – с удивлением переспросил он. – Но кому и зачем это было надо?

– Это вы и должны узнать, лейтенант, – вмешался в разговор Хуанито, перестав всхлипывать. – Мы не полицейские.

В его словах лейтенанту Гарсия послышался упрек. И он рассердился.

– С чего вы вообще взяли, что их отравили? – спросил он, с подозрением взглянув на конюха. – Вы уже имели дело с чем-то подобным? Где и когда? Рассказывайте!

Услышав недоброжелательный тон полицейского, Хуанито струсил и пошел на попятный.

– Я только предположил, господин лейтенант, – сказал он. – Еще вчера они были совершенно здоровы. Я сам чистил и кормил их. Выгонял пастись на луг. Вечером, перед сном, каждому дал по куску сахара. Они ржали, благодаря меня на своем языке. И Варвар, и Гунн, и…

Голос Хуанито дрогнул и, не сдержавшись, он снова всхлипнул.

– Вы не ответили на мой вопрос, – с презрением глядя на плачущего мужчину, сказал лейтенант Гарсия. И настойчиво повторил: – Вам раньше уже доводилось видеть отравленных лошадей? Где и при каких обстоятельствах? И, кстати, у вас есть яд? Отвечайте, я все равно узнаю!

– В чем вы меня подозреваете, господин лейтенант? – пролепетал Хуанито. Его лицо побледнело от страха и обиды. – Вы думаете, что я мог…

– Хуанито, что ты! – воскликнула Ульяна, ласково положив руку на плечо конюха. – Лейтенант ни в чем тебя не подозревает. Ведь правда, Мигель?

Лейтенант Гарсия только хмыкнул, не ответив на обращенный к нему вопрос. В конце концов, в замок его привели не мертвые лошади, по какой бы причине они ни сдохли, а убийство водителя грузовика. Лошади – это всего лишь бессловесные твари. Убить человека – совсем другое дело. И за это кому-то придется ответить. Уж он-то, лейтенант Гарсия, постарается, чтобы это было так.

Но глаза хозяйки замка смотрели на него с такой мольбой, что он невольно смягчился. И даже бегло осмотрел одну из лошадей, брезгливо дотрагиваясь до нее кончиками пальцев. Не заметил ничего, что подтверждало бы предположение конюха. Кровавая пена могла быть следствием какой-то инфекции, которая и привела к внезапной гибели лошадей. Следовало изолировать от людей мертвых животных, закрыв на замок двери конюшни, и вызвать ветеринарную службу.

Лейтенант Гарсия так и сказал, обращаясь к Ульяне и игнорируя конюха, которого он с удовольствием обвинил бы не только в гибели лошадей, но и в убийстве водителя грузовика. После чего арестовал и отвез в полицейский участок, где допросил бы с пристрастием, раз и навсегда отучив подвергать сомнению его, Мигеля Гарсии, слова. Но едва ли это жалкое подобие мужчины могло решиться на преступление. Достаточно взглянуть на его залитое слезами и испачканное навозом лицо, чтобы убедиться в этом. А, значит, он только даром потеряет время, которое для него сейчас дороже, чем удовлетворенное самолюбие.

Ульяна, склонившись над лошадью, нежно погладила ладонью ее уже остывшее мертвое тело. Неожиданно она увидела нечто, заинтересовавшее ее, и спросила:

– Мигель, а что вы скажете об этих следах на шее? Еще вчера их не было, я ручаюсь. Думаю, и Хуанито это подтвердит.

Полицейский с недоумением посмотрел на нее.

– Какие еще следы?