Сокровище Чингисхана

Не успели противники обменяться первыми залпами, как из здания эхо донесло топот ботинок по мраморному полу и на портик стремглав вылетели четыре человека. Первыми бежа­ли три охранника. Перепрыгивая через ступеньки, они бро­сились вперед, затем остановились и посмотрели на Питта и остальных. Их желтые халаты почернели от сажи и копоти, но в глазах не было паники. Однако гораздо больше, чем их вид и лица, Питта обеспокоило другое — автоматы «АК-74», кото­рые они, обняв, как младенцев, прижимали к груди.

Вскоре мимо них пронесся четвертый. Сломя голову он до­бежал до центра дорожки, ведущей в резиденцию. На Боржине был синий шелковый халат, резко контрастировавший с его налитым злостью красным лицом. Остановившись, он метнул взгляд на кусты у колонн, возле которых лежали раздетые, еще не пришедшие в себя стражники, тела которых так же были ярко освещены, затем повернулся к Питту и остальным. Глаза его сверкнули дикой ненавистью.

— Ты заплатишь мне за это, — прорычал он.

55

Как только Ганн вошел в звукопоглощающую камеру, его охватила волна любопытства, заставившая забыть про страх, от которого трепетало сердце и дрожали ноги. Ему и раньше дово­дилось видеть подобные камеры, но эта, от пола до высокого потолка забитая ультрасовременной электронной аппаратурой, вызвала у него почти детский восторг. Связанные между собой пучками разноцветных проводов плотные ряды мониторов, си­стемных блоков и разнообразных приборов с датчиками напом­нили ему пункт управления подводной лодкой «Трайдент». Еще больший интерес представлял для него странный, составлен­ный из трех плотно прилегавших друг к другу трубок аппарат длиной десять футов, возвышавшийся в центре комнаты. Чем дольше Ганн рассматривал акустические излучатели, тем сильнее росла в нем убежденность в справедливости слов Йегера, утверждавшего, что данное устройство способно вызывать зем­летрясения. Его обдало ледяным холодом.

Правда, холод вскоре сменился жарой, по всему телу Ганна потекли струйки пота, так как температура в комнате перева­ливала за сорок градусов. Ганн с изумлением отметил, что все оборудование в камере включено и работает, как ему показа­лось, по программе, выполняя какие-то тестирования. Тепло, излучаемое источниками мощности, питающими электрони­ку, превращало комнату в сауну. Ганн стянул с себя украден­ный халат, черную утепленную куртку и, вытащив цифровую фотокамеру, взгромоздился на центральную платформу. Он принялся лихорадочно фотографировать оборудование, начав с дальнего угла, ведя камерой по часовой стрелке. Истекая потом, он приблизился к двери и чуть приоткрыл ее, впуская струйку свежего воздуха. Поскольку к камере мог кто-то подойти, Ганн, не желая быть застигнутым врасплох, решил оставить дверь открытой. В этом случае задача его усложнялась — ему прихо­дилось следить и за дверью, и прислушиваться к рации. Немного постояв в задумчивости, он возобновил работу.

Дойдя до высокой консоли с мягким бархатным креслом перед ней, Ганн остановился. Перед ним, как он сразу понял, находился пульт управления системой, откуда оператор при­водил в действие сейсмический отражатель. Ганн уселся в крес­ло и впился взглядом в стоявший перед ним плоский мони­тор, на ярко-синем поле которого горела надпись на немец­ком языке: «Идет тест». Зачаточные знания немецкого у Ган­на были — он приобрел их от своих немецких коллег во время многомесячного совместного исследования корабля «Виль­гельм Густлоф», затонувшего во время Второй мировой вой­ны. Кроме того, ему приходилось прогонять тестовые програм­мы, и кое-чего он нахватался и от них. Он нажал клавишу «пре­рвать», и на экране мгновенно вспыхнула красочная абстракт­ная картинка.

Присмотревшись, Ганн разгадал ее — это было трехмерное изображение осадочных слоев, каждый из которых имел свой оттенок желто-золотого цвета. Шкала с одной стороны пока­зывала глубину пятьсот метров. Немного подумав, Ганн окон­чательно убедился, что рассматривает стратиграфическую кар­ту отложений, находящихся в глубине под лабораторией. Ганн потянулся к трекбол-мышке и пододвинул ее к себе. Когда кур­сор перемещался по экрану, из возвышавшихся в нескольких футах от Ганна преобразователей донеслось громкое тиканье. Потом оно замерло, и на мониторе вновь возникло новое глу­бинное изображение. Ганн отметил, что шкала показывает уже глубину пятьсот пятьдесят метров.