Сокрушитель

— Молчать не стоит. Могу предложить вам буханку свежего хлеба и копчёной колбасы, — тут живот старлея выдал громкую руладу, ну да, их в основном рыбой кормят, да и то голодно, но тот всё равно молчал, поэтому я продолжил. — За сведенья о Завьялове готов предложить вам свободу.

— Политрук погиб, — глухо сказал тот. — Прямое попадание в кабину машины. Выгорело всё, даже хоронить нечего. На моих глазах всё происходило. Меня тогда и контузило, там и в плен попал.

— Что-то я вам не верю, — встав из-за стола, прогуливаясь, заложив руки за спину, я подошёл к командиру и взяв его за ухо, шепнул. — Я из разведбата Сорок Второй стрелковой дивизии. Комиссар у нас старший батальонный комиссар Завьялов. Кузьма Павлович. Я выполняю его личную просьбу, это не боевое задание. Я сейчас возьму тебя за шкирку и доставлю ему, и там ты расскажешь, как погиб его младший брат. И мне наплевать погиб он или нет, потому что второй раз сюда я уже не полечу, сами разбирайтесь врал ты или нет. А я уверен, что врёшь, так Завьялову и скажу.

— Ты кто, лейтенант? — уточнил тот так же шёпотом. Видать по возрасту прикинул.

— Красноармеец. Время не тяни, я три часа назад президента Финляндии убил, с кучей народа, сейчас в Выборге поиски идут, паника.

— Жив он, — наконец решился тот. — Френч скинул, но галифе командирские, финны поняли, что он командир. Представился лейтенантом Славичем, командиром противотанковой батареи нашего батальона. Он погиб. Бойцы подтвердили, что он их командир.

— Он здесь?

— Да.

— Сейчас немного придётся подыграть, что вы пошли на сотрудничество.

Вернувшись за стол, я сделал вид что из-под столешницы достаю кружку с чаем и тарелку с бутербродами, с маслом и колбасой.

— Ешьте.

Подойдя к двери, открыл и сказал конвойному:

— Мне нужен Славич. Артиллерист.

Тут дверь соседняя открылась и вышел тот лейтенант, что со мной общался. С открытой папкой в руке.

— Закончили? — уточнил тот.

— Почти. Удалось выяснить кто знает где закопано знамя русской дивизии, что мне поручено найти. Нужен некий лейтенант Славич. Артиллерист.

— Ах, этот? Есть подозрения, что он не тот, за кого себя выдаёт.

— Да? Хотелось бы изучить его личное дело. Также я хочу выехать к месту тайника со знаменем. Хотел попросить у вас двух солдат, но попрошу теперь трёх. Чую могут попытаться бежать. И шофёра, мой ранен был во время взрыва на площади, в госпитале. Посмотреть ему захотелось. Сам я не очень хорошо вожу, больше к мотоциклам привык.

— Эти могут бежать. Пленного забирать?

— Нет, он пошёл на сотрудничество, поможет.

Открыв дверь, я вернулся в кабинет к старлею. Тарелка уже пуста была, как и кружка. Ну и шепнул ему на ухо:

— Сейчас Завьялова приведут. Снаружи машины стоит, наша «полуторка», но с финскими тактическими знаками. На ней поедем к месту, где вы якобы зарыли знамя дивизии. Это повод покинуть лагерь. Дальше уже моя работа. Мысленно прикинь куда ехать, чтобы уверено показывать. Нужно тихое место рядом с тем, где разбили вашу дивизию.

— Хорошо.

Вскоре принесли личное дело, я как раз изучал его, когда дверь открылась и конвойный завёл шатающегося на ходу Славича. Удивлённо глянув на него, я отпустил конвойного, и повернулся к старлею, с возмущением глядя на того.

— Мог бы и сказать, — буркнул я, на что старлей пожал плечами, освободив стул Славичу. Тьфу ты, Завьялову. А это точно он, я видел совместное фото с братом. Только вот пустой рукав больничной пижамы показывал, что у того не всё в порядке. Левой руки нет. И состояние. С таким не побегаешь. Отлежаться бы ему надо.

— Как? — спросил я, кивнув на руку.

— Заражение, — глухо сказал Завьялов. — Неделю назад отрезали.