Сокрушитель

Снова в дозор. Я отошёл метров на триста, и так шёл, слушая лес. В руке держал небольшой поднос, на котором стопкой тонко порезанная сёмга лежала. Да что-то на солёненькое потянуло, но юколу не хотел. Вообще обед тот ещё, выдали две жирные солёные сельди и пять сухарей. Как хочешь так и ешь. Нет, селёдка очень даже ничего, вкусная, но у меня после неё отрыжка пошла, и не у меня одного, чаем в дозоре запивал, две кружки, вроде прошло, но вот на солёное пробило. Грамм двести рыбы съел и убрал поднос, ощущая сытость, я его содержимое ещё долго добивать буду. Вообще, сложно слушать лес, когда сам ешь. Шумлю. Вообще помимо прочего с Камчатки я привёз немало готовой еды. Это Камчатская уха, в шести котлах, и одной полевой армейской кухни, в хранилище у меня всего одна такая кухня, надо будет ещё добыть, нужная вещь. Я люблю камчатскую уху. Или шесть килограмм котлеток из рыбы и картошки, называемой тельно. Там разные рецепты, не только с картошкой. Салат из морепродуктов с ягодами. Та же юкола, вяленая рыба без костей. Камчатский краб, выверенный в слабосолёной воде, ну и разная икра, почти от десяти видов рыб во множестве бочонков посолена. Как тут удержатся, тем более селёдкой этой и сухарями не наешься? Ел вместе со всеми, хорошо в дозоре один, ещё вот так перехватил и чаю попил.

В общем, ускорившись, глава обоза сказал, до моста километра четыре, он тут уже ходил не раз, дорогу знает, так что слушая лес, я стал передвигаться быстрее, так и добравшись до опушки. Вот и речка, что протекала под перекосившимся мостом, это его сапёры ремонтировали, сейчас там коптила дымом машина и трактор с тележкой, видны тела, и пустота. Живых не видно ни с этой стороны, ни с той. На виду я не показывался, в бинокль всё изучал. Обойдя лесом мост, вышел к берегу метров на триста ниже по течению. Тут достал аквабайк, даже не запускал мотор, просто веслом от надувной лодки, я её считаю рыболовным снаряжением, поэтому не перечислял, переплыл на другой берег, убрал технику, и легкой трусцой, ноги побаливали, много хожу, вышел к месту откуда немцы били по сапёрам. Изучил позиции со стрелянными гильзами. Похоже немцы вообще потерь не понесли. Подозрения перешли в уверенность. Ушли они, но наблюдателей оставили. Троих. С разных сторон. Снял их. Поэтому, когда обоз подошёл к опушке, я вышел на открытую местность и карабином покачал над головой, давая сигнал, что порядок, чисто. Так что пока те выходили к мосту, и обоз по одной повозке перемещался через мост, выдерживал, а пополнение занималось убитыми, собирая оружие, я доложился интенданту:

— Два отделения их было. Наблюдатель, прежде чем помереть, информацией поделился. Тут взвод был, три дня уже в нашем тылу, но понёс потери. Сейчас, если прошлых шестерых в минус и эту тройку наблюдателей, осталось шестнадцать, с офицером. Три пулемёта «МГ», ротный миномёт, но к миномёту нет мин, расстреляли. Это их последнее дело, собрались к своим уходить, боезапаса почти нет.

— Почему не ушли?

— Офицер педант, любит чисто работать, чтобы никто не выжил. Ожидает возвращения той шестёрки. Они тут в километре лагерем стоят. Кстати, ваш обоз, что сегодня был побит, не их работа. Далеко. Я хочу сбегать, уничтожить эту группу, небольшая, не сложно, заодно вооружим пополнение хотя бы трофеями. Оружие сапёров они собрали и вон там у моста сожгли.

— А почему мост не тронули?

— Мало ли кто ещё к ним попадёт? Потому и наблюдатели стояли. Перед уходом сожгли бы.

Тут к нам подошёл красноармеец Баранов, что сообщил:

— Товарищ техник-интендант, наши не все тут. Нет сержанта Фролова и красноармейца Исинбаева.

Старший обоза сразу посмотрел на меня вопросительно, я уже считался признанным экспертом по следам.

— Раненый сержант, прыгнул в реку, его там и добили, тело выкинуло на берег метрах в трёхстах ниже по течению. На наш берег. Насчёт Исинбаева ничего не скажу, тело искать надо, немец из дозора сказал, один выжил, за ним группу с унтером и послали. Не прятали они тела, чтобы боялись тут ездить, здесь его тело где-то.

— Часа тебе хватит? — уточнил интендант.

— Да. Пять бойцов дайте, трофеи переносить, и хватит.

— Мы тогда мостом займёмся. Да и могилу нужно вырыть, сапёров похоронить.

— Добро.

Старшина мне отобрал пять бойцов, из опытных, но безоружных, три новых карабина от наблюдателей, тот также успел распределить. Я выстроил бойцов в колонну по одному, и мы побежали в лес. Только один более-менее умел ходить по лесу, разведчиком оказался, остальные шумели. Если немцы умеют слушать лес, то они о нас уже знают. Метров на шестьсот завёл, и указав на ёлки, сказал негромко:

— Лагерь немцев рядом. Я схожу, постараюсь их всех уничтожить. После этого выйду к вам. Соберёте трофеи и понесётесь к мосту. Это вся ваша работа. Всё, ожидайте у ёлки. И ни шума мне.