Сокрытая сила гор (СИ)

   Осторожно пробрался он по сгнившей лестнице на верхний ярус храма и заглянул в окно. И легким холодом коснулась его опавшая хмарь: он увидел, как перед тенями гор и деревьев промелькнула еще одна тень, призрачная и почти незаметная.

   Спохватившись, Когаш бросился на поиски Хиршкена. Тот лежал на полу храма, упав все-таки с внутренней, а не с наружней стороны двери, и мирно спал. Вокруг него слегка вздымалась пыль, потревоженная дыханием. А за дверью снова промелькнула тень, неясная и тревожная.

   "Духи ходят по долине. Духи незнанья". Когаш сел на пол рядом с Хиршкеном, подтянул колени к лицу и, скрючившись, решил уснуть, дожидаясь рассвета.

   Он успел уснуть и проснуться - а ночь не кончалась, и по-прежнему светил серп месяца в западное окно. Точно время остановилось, лишь по-утреннему знобно стало в воздухе. "Что-то я сделал не так, - попытался он вспомнить свой разговор со старцем. - Раз он не захотел сказать мне всего. Или я, как и мои предшественники, жду чего-то слишком особенного, а на самом деле все гораздо проще?" Он чувствовал, как в нем что-то изменилось, но чувствовал и то, как много в нем осталось прежнего.

   Яснее проступили черные обломки алтаря у дальней стены. Он подошел к ним и увидел, что алтарь не сам разрушился: он был разбит ударом меча, и сам меч, почти не зазубренный, торчал в одном из обломков.

   Храм был заброшен гораздо раньше, чем остальная долина. Кажется, именно здесь произошло то, о чем спрашивал Когаш. Именно поэтому люди смогли обратить тайну, им недоступную, на службу своим вожделениям.

   Резким движением Когаш выдернул меч из камня. И тут же ему послышались голоса, доносящиеся то ли из-за стены храма, то ли из дальнего темного угла.

   "Видишь ли, неважно, что кто-то потеряет при этом душу - главное, что в итоге мы получим непобедимую армию", - говорил один голос, спокойный и уверенный. "Есть доблести превыше воинских", - возразил второй, но не слишком убежденно.

   "Какие? - презрительно хмыкнул первый. - Те, о которых говорят торговцы, боящиеся вида крови? Или жрецы, увязшие в книгах и забывшие, как выглядит меч? К чему будет нужна вся их премудрость, когда придет время защищаться? Тот, кто останется победителем и уцелеет в бою, тот и докажет свою правоту. И этому нечего возразить".

   "Может быть, - печально согласился второй. - Но не воображай себя творителем судеб. Для потомков останется не твоя воинская доблесть, а дома, книги, тонкие ткани и удивительный путь мысли, умение исцелять болезни и готовить вкусные блюда. А мы, простые солдаты, всего лишь призваны стоять на страже наших домов, дабы кто-то, решивший, как и ты, что только победитель имеет право решать, как жить, не нарушил нить жизни наших близких."

   "Значит, если не будет нас - не будет и наших близких, и наших потомков, для которых должны остаться те вещи, о которых ты с таким восторгом говорил, - насмешливо произнес первый; но голос его слегка утратил уверенность. - И только тот, кто может это защитить, смеет называться достойным жизни, только он может уважать себя и считать, что живет не напрасно."

   "Нет, - вновь возразил второй. - Не тот, кто может защитить, но тот, кто может сохранить. На поле брани ли отстаивая свой образ мыслей и жизни, или уходя в горы от разорителей - и унося самые ценные свои умения и знания, или даже переходя на службу победителям - и порабощая их своим умом, - но он сохранит свои ценности. А, в общем-то, ты прав, те, кто не смог сохранить себя - наверное, ничего ценного и не представляли. Только ты здесь - всего лишь орудие судьбы, указующей зазнавшимся в своей мудрости людям, что не то считают они важным и не там ищут свой путь. Не ты - вершитель судеб и носитель истины, а те, кто уцелеет от твоей поступи. И они, когда о тебе и память изгладится, будут по крупицам восстанавливать прошлое и, быть может, вспомнят давно забытого покорителя народов, тщившегося свою славу сделать вечной".

   Удаляющиеся шаги второго направились к выходу из храма. Первый издал грозный рык - и кинулся в погоню, и Когаша обдало ветром промчавшегося мимо человека. Потом от дверей раздался сдавленный крик - и стук упавшего тела.

   Меч необычно холодил руку. Сжав рукоять, Когаш направил острие в ту сторону, где замер над сраженным невидимый первый - и выбросил клинок вперед.

   Тихий возглас отозвался на его выпад, и время сдвинулось с места. Легкое дуновение пронеслось по щекам. Месяц вдруг пропал, и звезды поблекли - за окнами пробивался рассвет.

   Хиршкен закашлялся и сел на полу. Его тряс озноб; непонимающе он ощупал себя с головы до ног - и уставился на Когаша.

   - Где мы?

   - В храме.

   Хиршкен потряс головой; видно было, с каким трудом даются ему мысли.

   - В каком?

   - В древнем, - отозвался Когаш без тени улыбки.

   - Сюда ты и шел?

   - Нет.

   Откинувшись к стене, Хиршкен посмотрел на юношу с хитрым прищуром.

   - Ты и теперь не хочешь рассказать, зачем ты искал эту долину?

   Когаш помолчал, собираясь с духом.