Соль на твоих губах

— Не волнуйся, — улыбнулся Реми. — Им завладели мой отец, дед и домработница, мадам Лестан. Тома нужно спасать, пока домработница не решила накормить его своей стряпней.

Элли откинулась на подушки:

— Я испугалась, что Грейс могла найти его. — Она покачала головой. — Я по-прежнему страшусь того, что она отберет Тома и увезет его с собой.

— Том сейчас в моем доме, — сказал Рема, — так что ничего не произойдет. — Он помолчал, потом спросил: — Ты не боишься, что я могу повести себя, как твоя свекровь?

— Боюсь. — Она избегала встречаться с ним взглядом. — Но вынуждена пойти на риск, потому что безопасность и счастье Тома для меня превыше всего.

Реми резко поднял голову:

— Превыше всего?

— Да. — Элли поднялась на ноги, зажав в руке мокрые от слез бумажные носовые платки. — Сейчас мне лучше вернуться в Ле Сабль и встретиться со свекровью. Я должна убедить ее оставить все как есть и не усугублять сложившуюся ситуацию.

— Отличное решение, но убеждать ее лучше не сегодня, — возразил Реми. — Нам нужно поговорить, так что присядь, Элиз.

Она повиновалась, но неохотно.

— Моя тетушка…

— Мой дед звонил мадам Мадлон, с ней все в порядке. Однако она согласилась приехать в Трехель и переночевать здесь. Она привезет вещи, твои и Томаса.

— Да? А как же леди Марчингтон?

— Твою свекровь все-таки удалось убедить, что ей лучше уехать, так как мадам Мадлон ждет гостей. Однако леди Марчингтон вернется в Ле Сабль завтра в десять часов утра. Так что завтра нам с тобой предстоит противостоять ей вместе, как родителям Тома. — Он помедлил, потом прибавил: — Как мужу и жене.

Элиз быстро произнесла:

— Мы с тобой не муж с женой.

— Это необходимо, если мы хотим добиться своего, — сказал Реми, — и я не вижу препятствий для этого. У ребенка должны быть оба родителя, ты так не считаешь?

— У Тома будут и отец и мать, — согласилась Элли, — но это не означает, что мы должны жить с тобой под одной крышей… Если ты именно это имел в виду.

— Ты спрашивала меня, позволю ли я тебе видеться с Томасом. — Реми пожал плечами. — Если ты останешься, то сможешь видеть его каждый день, а также каждую ночь.

Элли прикусила губу.

— Я не могу это сделать, — прошептала она.

Я не могу снова жить в доме, где мы с тобой когда-то были счастливы. Я не в состоянии оставаться здесь теперь, когда между нами уже нет прежней любви, страсти и нежности. Я не смогу лежать рядом с тобой в постели каждую ночь, понимая, что тебя интересует исключительно мое тело. Это просто убьет меня.

Я не только мать Тома… Я женщина, которая обожает тебя и нуждается в тебе… Мне будет недостаточно лишь физической близости. Если все будет так, как сейчас, я превращусь в подобие тени, и от этого никому не будет лучше, особенно Тому.

Я не хочу, чтобы мой сын рос, зная, что я мирюсь с пребыванием в твоем доме только ради него.

— Не сможешь? — Он казался обеспокоенным. — Ты способна предложить мне что-то иное?

— Естественно, — намеренно беспечно начала Элли. — Я должна вернуться в Англию, найти работу и жилье, начать новую жизнь. Думаю, это лучшая из идей.

— Но обстоятельства изменились, — произнес Реми, потом умолк. — Эта женщина из семьи Марчингтон… Ты не боишься того, что она станет преследовать тебя, дабы отомстить?

— У нее и без меня будет много хлопот, — возразила Элли. — В любом случае, узнав, что я осталась без крыши над головой и средств к существованию, она, вероятно, успокоится сочтя такое положение вещей своеобразной местью мне.

— Значит, такая жизнь для тебя предпочтительнее замужества, которое я тебе предлагаю? — вежливо поинтересовался Реми.

— Да, — выпалила Элли.

Потому что жить с тобой только ради сына я не смогу, это для меня непосильная жертва. Я люблю тебя, Реми и для меня скрывать свои чувства мучительно.

— Жаль, — сказал он. — Значит, мне придется найти для Томаса няню. Ты не могла бы подсказать мне подходящую кандидатуру?

— Нет, — ответила она, поражаясь тому, как осторожно Реми подбирает слова. — Спасибо. Не сомневаюсь, что ты найдешь отличную няню.

— Итак, — тихо произнес Реми, — ты наконец-то стала мне доверять.

Элли рассердилась.

— Не нужно, прошу, — выдавила она. — Ради Тома мы должны забыть прежние обиды. Попытайся не вспоминать прошлое.