Соль с Жеваховой горы

Поработав следователем, Виктор стал издерганным, раздражительным, нервным. Постоянное столк­новение с опасностью сделало его злым и подозрительным. Он стал пить — по его мнению, алкоголь снимал постоянное нервное напряжение, в котором он жил теперь без перерыва на сон. Между супругами начались скандалы. И все чаще Таня заставала по­другу в слезах...

Очень быстро Виктор стал меняться, и не в лучшую сторону. Циля не винила его, прекрасно понимая, что муж попал в адские жернова. Больше всего на свете она боялась его потерять — Виктор стал ее жизнью. И Циля мучительно переживала за него.

Таня как могла пыталась поддержать ее. Но все чаще она заставала Цилю одну. Похудевшая, подурневшая, она стала выглядеть значительно старше своих лет. Тане мучительно больно было видеть ее такой.

— И вот теперь все за так. Нету его, как за ничто нету мужа, — постоянно причитала Циля, — один за мусор в мозгах...

В тот вечер она выглядела еще хуже, чем обычно, все время плакала, и Таня пока не понимала причины ее слез. Она забежала к подруге рассказать о жутком убийстве в районе Жеваховой горы, о том, как одна из клиенток зарубила топором известную в городе старуху-гадалку, к которой часто ездили уличные девушки с Дерибасовской. Однажды у нее была и Циля. Таня же просто смеялась — она не верила в гадания, как не верила ни во что на свете. Среди девушек она была единственной, кто не верил в лживые росказни гадалок, которые не сбывались никогда. И все же старая врунья не заслуживала такой жуткой смерти! Таня искренне сожалела о ней, хотя и не знала ее лично.

Рассказ подруги поверг Цилю в еще большее уныние.

— Да знаю за то... Виктор уже рассказывал, — махнула она рукой, — радовался, шо за быстро дело закрыл.

— Как закрыл? — опешила Таня.

— Так психическая ее порешила, — горько вздохнула Циля, — а потом сама копыта откинула на месте. Психический припадок... Виктор радовался за то, что гембель такой закоцанный свалился с его головы! И всего делов, что за пару бумажек подписать надо. Кончено. Хвосты в воду...

— Концы в воду... — машинально поправила Таня. — Но это же странно, что убийца умерла на месте! Нестандартное какое-то убийство! От чего она умерла?

— Ну, так психическая же, говорю! — повторила Циля, пожимая плечами. — Виктор сказал за то, что эпи... эти.. экли.. эпитетсия.

— Эпилепсия? — удивилась Таня. — Первый раз слышу, чтобы человек в эпилептическом припадке умирал на месте, кого-то перед этим убив!

— Да и не такое бывает за жизнь! — снова горько вздохнула Циля.

— А что, Виктор рассказывает тебе о своей работе? — удивилась Таня.

— Ну да, — кивнула Циля, — не за все, но говорит. Потому и плачу.

— Чего плачешь? — не поняла Таня.

— Следят теперь за ним! — Из глаз Цили снова полились слезы.

— Кто следит, зачем? — нахмурилась Таня, уже решив про себя подключить к этому делу Тучу — состояние подруги ей решительно не нравилось.

— А я знаю? — пожала плечами Циля. — Они мне не представились. А за окно я их сама видела!

— Кого видела? — не поняла подруга.

— Двоих. Ночью, — Циля вытерла слезы и заговорщически понизила голос: — Стояли внизу. Один в окна заглядывал, а другой что-то в блокноте рисовал. Я Виктора разбудить забоялась. Устает он. Озверел бы, шо твой черт! Сама тихонько под окном стояла. Страсть до жути! Аж мурашки за шкурой! Я потом так и не заснула.

— Может, это воры были? Мало ли кто по Слободке шастает! — Голос Тани дрогнул — ей очень не понравился рассказ подруги.

— Нет, — Циля печально покачала головой, — я шо, первый год за Одессу живу? Не знаю, как местные воры выглядят? Нет, это не за то совсем. Не из твоих они. Другие. За то мне и страшно.

Таня задумалась. Если за домом Цили следили не воры, не люди из криминального мира, тогда все выходило намного хуже: как бы не большевики это были. Таня прекрасно помнила историю с несостоявшимся арестом Виктора. Может, к нему сейчас решили вернуться?

В любом случае Циля была права. Слежка за домом, ночью... Плохой признак. Таня и хотела бы ее утешить, но не могла.

— Это как рыбаков тех за Фонтаном постреляли, так и началось, — вдруг произнесла Циля.

— Кого постреляли? — Таня не поняла.

— Ну, рыбаков троих. Контрабандистов. Они в лодке товар свой перевозили. Ну какой товар, такое... Прикрыли за мешки с солью, как за все делают, — пояснила Циля, которая, как и многие жители Одессы, проявляла полную компетентность в вопросах контрабанды. — А их постреляли да тела бросили на берегу!

— Кто, зачем? — не понимала Таня.