Соль с Жеваховой горы

— Ты дружишь с подонком, — отрезала Таня. — Цилю убил Котовский. Паук только выполнял его приказ. Чем ты лучше Паука?

— Ты ошибаешься, — Мишка заговорил очень спокойно, — все не так, как ты думаешь. Придет время, я все тебе объясню. В общем, о Грише ты думаешь... ну... неправильно. Не такой уж он и плохой...

— Это ты кому говоришь, мне? — Таня просто оскалилась. — Мне?! Выросшей в Одессе?! Да я помню Котовского еще с того момента, как в Оперном театре он продавал свои кандалы и водил экскурсии по тюрьме. Я все, понимаешь, все о нем знаю. Больше, чем ему — и тебе! — хотелось бы. Это подонок. А ты... ты работаешь на подонка!..

— У тебя есть основания так говорить, — хладнокровно, ледяным голосом сказал Мишка. — Но ты ж не знаешь очень многого. Со временем я постараюсь изменить твое мнение.

— Как? — Таня почти билась в истерике. — Как?! Воскресишь Цилю? Или убьешь Паука?

— Я обещаю тебе... — Лицо Мишки на самом деле вдруг стало очень серьезным. — Я тебе обещаю, что подлец, виновный в смерти Цили и ее мужа, будет наказан. Рано или поздно он получит свое...

Показывая всем свои видом, что не верит ни одному слову, Таня горько усмехнулась. Жизнь сыграла с ней жестокую шутку — она ничему больше действительно не верила. Людям... Мишке Няге...

— Таня, пожалуйста... — Мишка пытался поймать ее взгляд, — он получит по заслугам, я обещаю тебе! Я не такой плохой, как ты думаешь. Ты многого не знаешь. Я все объясню...

— Это просто слова, — голос Тани стал жестким, — а Паук, как и прежде, жирует в своем логове, тратит червонцы, полученные от Котовского.

— Ты хочешь, чтобы я его застрелил? — в глазах Мишки мелькнула ярость.

— Да, хочу! — крикнула Таня, с трудом сдерживая слезы.

Вместо ответа Мишка притянул ее к себе и крепко-крепко обнял, застыв надолго. Таня молчала, наслаждаясь этим теплом.

— Он будет наказан и свое получит, — наконец произнес он, — только не мешай мне его наказать.

— Ты о чем? — удивилась Таня.

— Не мешай мне его наказать, просто стой в стороне, — повторил Мишка, — иногда лучшее, что можно сделать — это совсем ничего не сделать.

А потом Таня повела его в себе, сама не понимая, как это произошло. Может, просто не могла остаться одна этой ночью и снова думать о Володе. А может, ее злость и грусть действительно растопили тепло Мишки, в котором так нуждалось ее заледеневшее сердце.

Наташа и Оксана уже спали. Таня заглянула в детскую, чтобы мельком взглянуть на дочку — перед сном она всегда так делала, потому что, не увидев Наташу, не могла заснуть. Девочка раскинула ручки вдоль одеяла. На нежный лобик падала светлая прядь.

— Она похожа на маленького ангела, — прошептал Мишка, выглядывавший из-за ее плеча. — Говорят, у каждого маленького ребенка есть ангел-хранитель. Пусть самый сильный будет у нее!

— Ты веришь в ангелов? — удивилась Таня.

— Нет, — резко ответил Мишка, — раньше верил, в детстве. А потом убедился, что для людей есть только один ангел, и имя ему — смерть...

Таня вздрогнула. Был его шепот каким-то ледяным...

Мишка ушел на рассвете. Едва первые лучи серого утреннего солнца упали на землю, он вскочил с кровати и стал одеваться, разбудив при этом Таню. В лучах встающего солнца его долговязая фигура казалась совсем черной, и Таня вдруг поняла, что не может различить черт его лица... Ей стало страшно. Кто этот человек, почему она не видит его лица? Почему она ясно, отчетливо видит шрамы на его теле, но не видит глаз? Что за странная игра света и тени, почему именно сейчас, с ней?..

Ей стало страшно. Мишка оделся и ушел, а она больше не смогла заснуть. Все сильнее и сильнее мысли Тани забирала Жевахова гора, на которую этим днем она с Володей собиралась пойти.

Странное место... Что она знает о нем? Была Таня на Жеваховой горе лишь раз, у гадалки, которая произвела на нее не зловещее, а скорее жалкое впечатление. Да и было это в темноте, так что она ничего толком и не разглядела.

Разговоры об этом месте ходили странные. В городе оно считалось плохим. Таня вспомнила, как в далеком детстве, когда еще была жива бабушка, она подслушала ее разговор с подругой. Говорили они о том, что на Жеваховой горе повесился какой-то старик. Бабушка сказала, что это — плохое место, а подруга добавила, что вешаются там чаще всего... Разговор этот почему-то очень сильно врезался в память Тани, и вот вдруг всплыл... Почему, зачем?..

Шкаф с книгами остался еще с тех времен, когда Таня впервые поселилась в этой квартире. Одна из книг — Атлас Одессы — была большой, богато иллюстрированный картинками и как бы сама просила: «Почитай меня!» Таня открыла страницы с информа­цией о Жеваховой горе.

Потом она вернулась в свою комнату и, устроившись в постели под теплым одеялом, принялась читать.