Солдат императора

– Вышибай заглушки! – заорал он, метнувшись к другому концу желобов и отворяя отверстия в форме. И бронза потекла!

«Я оживил мертвеца», – думал Челлини, ворочая кочергой металл в желобах и восклицая громогласно:

– Боже, который своим безмерным могуществом воскрес и на небеса взошел!

И не думал более о лихорадке, и о страхе смерти не вспоминал, такая наполнила его новая сила. Только лишь радость творения в те минуты владела им, и ничто более над ним было не властно.

Когда же форма наполнилась, Челлини приказал принести еды и вина, после чего до света выпивал и кушал вместе с помощниками, и никто не думал о его зуботычинах и попреках, и волнения жизни не казались более важными.

Через три дня бронза остыла. Форму подняли с превеликой осторожностью из котлована и установили на фундамент.

Бенвенуто радостно напевал что-то, скалывая спекшуюся землю и глину, открывая миру свет небывалого совершенства.

Персей работы Челлини. Тот самый

Неведомо, что он думал в те часы и что вспоминал.

Спустя некоторое время на площади Сеньории под восхищенный вздох толпы с исполинской фигуры сдернули покрывало, и тогда Челлини дружески подмигнул изваянию и помахал ему рукой.

На него глядел Пауль Гульди, ландскнехт его императорского величества, который сам себя частенько называл Солдатом Императора.

Конец.

Ленинград – Москва,февраль – июль 2008 года