Солдат Империи

Группами зачистки взяты значительные трофеи, а также пленены три десятка бандитов. Руководство пограничной Стражи, подало прошение о награждении всех участников боестолкновения согласно участию и проявленной отваге.

Имперский вестник. 9 июня 1961 года

Происшествие на выступлении фокусника не имело почти никаких последствий, кроме того, что помощник капитана пришёл в каюту и попросил у Владимира документы, а открыв книжечку паспорта, кивнул.

— А, у вас же вон, отметка одарённого стоит. Всё в порядке. — Он вернул паспорт, и коротко бросил ладонь к фуражке. — Хорошего отдыха товарищ магистр.

Поскольку тема требовала разъяснений, Владимир положил перед собой два трофейных паспорта, внимательно прошёлся взглядом по главной странице и от досады хлопнул себя по лбу. Печать на паспорте покойного колдуна была красной, а на том, который нашёлся при убийце — синей. Он конечно обратил внимание на это, когда переклеивал фотографии, но не связал с наличием дара. А теперь всё резко усложнилось. Владимир сильно сомневался, что в этой России, бродят незарегистрированные волшебники. Вон, человек, даром что из какого-то монастыря, а в паспорте отметка стоит. Но кто-ж знал, что у них тут такие паровозы. — Молодой человек задумался, и спрятав «запасной» паспорт поглубже в саквояж, вышел на палубу.

— Такой загадочный… — Рядом раздались девичьи смешки, и обернувшись Владимир увидел трёх барышень явно околошкольного возраста, в тонких муслиновых платьях, «постреливающих» глазками в его сторону.

Несмотря на то, что по физическому возрасту девочки скорее всего были даже чуть взрослее него, Владимир сделал вид что не заметил подчёркнутого интереса к себе. Он и в прежней жизни предпочитал не связываться с дамами моложе двадцати лет, полагая, что до этого возраста в голове у человека полный ураган. А вот молодая учительница, была уже в том состоянии, где есть хотя бы поверхностное понимание жизни, а значит, как минимум есть о чём поговорить.

«А вот и она», подумал Владимир оглянувшись на цокающие каблучки, и увидел Надю, одетую в воздушное, лёгкое платье из бледно-зелёного шифона, и с изящной шляпкой на голове.

— Володенька… — Она улыбнулась, и полуобернувшись бросила взгляд на школьниц, словно делая залп главным калибром линкора, стирая невесть откуда заблудившиеся пиратские фелюги. — Ты представляешь, говорят в Нижнем на теплоход села сама Ракитина. — И видя непонимание на его лице, пояснила, — Ну, та, которая снялась в «Огненном девятьсот пятом», и в комедии «Два профессора». Ну ты всё-таки дикарь. — Она покачала головой. — И вроде начитанный, и знаешь много, а фильмов с Ракитиной не смотрел.

— Скажу больше, у меня ещё и с литературой огромный пробел. — Владимир негромко рассмеялся. — Как-то выпало из обучения. Зато математики, физики и прочих точных наук было с головой.

— И как же ты за барышнями будешь ухаживать? — С притворным ужасом спросила Надя. — Ты же ни одного стихотворения не знаешь!

— А обязательно знать чужие стихи? — С улыбкой спросил Владимир и негромко процитировал по памяти:

— Любовь моя, как я тебя люблю!Особенно когда тебя рисую.Но вдруг в тебе я полюбил другую?Вдруг я придумал красоту твою?Но почему ж к друзьям тебя ревную?

И к мрамору ревную и к углю?Вдвойне люблю — когда тебя леплю,втройне — когда я точно зарифмую.Я истинную вижу Красоту.Я вижу то, что существует в жизни,чего не замечает большинство.

Я целюсь, как охотник на лету.Ухвачено художнической призмой,божественнее станет божество![1]

— Бог мой, ты сумасшедший. — Надежда спрятала красное словно огонь лицо в ладонях. — Ты демон. Откуда только взялся… — Негромко произнесла она. — Да с такими стихами, каждая девчонка будет твоя.

— К счастью я не ловелас. — Владимир улыбнулся, и взяв Надежду под локоть, повёл в буфет. — И славы покорителя женских сердец мне даром не нужно и с деньгами не предлагать.

Вера Ракитина, которую капитан уговорил выступить перед пассажирами первого класса, оказалась холёной красавицей лет тридцати на вид, с осиной талией, длинными стройными ногами, упругой, подтянутой попой, и внушительной грудью. И голос у актрисы был под стать. Глубокий, мощный и звучный, словно ей в грудь вставили усилитель.