Солдат Ордена

Стасу пятнадцать. Игнату не нравится, что он не здоровается с ним за руку. Между занятиями, Игнат отводит Стаса на пустующую лестничную клетку. Бьёт в живот. В следующий раз, Стас всё же здоровается, но ему страшно. Игнат прилюдно высмеивает слабое рукопожатие.

Семнадцать. Последний год обучения перед кадетским курсом. Игнат оскорбляет Стаса за то, что он замешкался на входе в аудиторию, преградил ему путь. Стасу страшно, он трясется от нервов. Но отвечает, ведь Света смотрит на него. Стас не хочет выглядеть в её глазах тем, кто не может ответить. После занятий Игнат избивает Стаса. Бьет аккуратно, со знанием дела. По телу, чтобы не оставить явных следов побоев.

Вот зараза! Как это всё… ярко… Воспоминания слишком сильные, и их так много. Я погрузился лишь в малую часть. Пропускать через себя другие – боюсь. Боюсь стать Стасом. Несчастным, отверженным существом.

Поздно себя ставить. Для всех Стас трус и ничтожество. Придётся как-то выкарабкиваться из этой жопы. Я понял, что принял правильное решение – не отступать.

– Свет, – проговорил я, – иди на своё место.

– Ммм? – удивилась она, – только не говори, что ты…

– Иди.

– Это же Игнат, ты не помнишь? Это он…

– Я всё помню. Прошу тебя.

Девушка послушалась. Я проводил её взглядом. Света уселась за стол. Посмотрела на меня. В глазах читалось величайшее удивление и страх.

Он был рядом. Выше меня на полголовы, шире в плечах.

– Ты что уставился, полукровка? – сказал Игнат довольно низким, для молодого парня голосом, – про тебя ходит куча брехливых слухов. Что мутантов убиваешь, в шахтах был, – он мерзко ухмыльнулся, – наверное, таскался за ксифомантами в самой жопе, и за тебя делали всю работу. Такой червь не может быть нормальным воином.

Он знает. Наверняка все знают. Знают всё, что произошло со мной за эти дни. Вот почему Игнат так серьёзно отнёсся к тому, как я смотрю на него. Он удивлён и хочет убедить себя, что я всё тот же лошара.

– Ты чё так напрягся? – Я нахально заглянул ему в глаза, – полукровки боишься? Ну да. Когда ты побочка рода, и ни хера не решаешь, приятно хотя б решить как, и кого погнобить.

Окружающие кадеты, поглядывавшие за ситуацией краем глаза, тут же притихли. Их внимание обратилось на нас. Было ясно, что никто не ожидал такого ответа от полукровки. А Судя по удивленным взглядам нескольких девушек, мое поведение произвело на них впечатление. Большинство парней же насторожилось.

– Чё? – маленькие глаза Игната увеличились, – ах ты ублюдок… – я видел, как его губы задрожали и он сжал их, пытаясь успокоится.

Бинго! Попал прямо в ранку. Ну, сука, держись!

– Оо… губки задрожали, – нарочито беззаботно проговорил я, – волнуешься? Правильно, – я взглянул на него исподлобья, – я полукровка, но мой род в моих руках. Я стану решать, куда двигать свою жизнь. А ты так и останешься побочкой. А теперь, с дороги, Игнат.

Это было быстро. Парень выбросил руку, схватил меня за грудки. Пришлось напрячься, чтобы пошатнуться не слишком сильно. Беспокойство поднялось откуда-то изнутри. Я быстро взял себя в руки. Что ж, теперь он не рассмотрит моих движений.

Чёрный ксифос щёлкнул в ножнах, мелькнул в моей ладони расплывчатым пятном.

– Нужна рука? – с улыбкой проговорил я, задержав лезвие у самого запястья Игната, – если нет, я могу взять.

Суровое лицо аристократа вытянулось от удивления. Все вокруг притихли. Сотни глаз были притянуты только к нам. Это хорошо.

Игнат было потянулся к своему оружию.

– Ну-ну, – я коснулся лезвием его кожи, – не кипятись. А то я ж могу и правда её забрать.

– Да пошёл ты к чёрту, – желваки взыграли на широких скулах Игната.

– Ну, давай. Ну возьми. Возьми рукоять. Ты же знаешь, что я не решусь отхерачить руку высокородному, ведь так? – я смотрел в его глаза не отрываясь.

Опустил взгляд, уидел, как свободная кисть Игната продолжает тянуться к ножнам. Ну что же ты? Глупость сделаешь? Или одумаешься? Зараза...

Я перевёл взгляд на его лицо. Лёгкая испарина выступила на широком лбу Игната. Нервничает. Ну, сукин сын, отступи! А то ж мне придётся…

– Что тут происходит?! – властный женский голос.

Мы как-то совершенно синхронно расцепились, стали «Смирно». Вот сука… Рефлексы в подкорку въелись…