Солдатик с пружинкой

Солдатики тоже потеряли свой торжественный блеск, не было в них того задора и удали, какие пытался вложить в них ученик кукольника.

Чуя недоброе, Калеб взглянул на свое главное творение – всадника. И пол качнулся под ногами. Зачем? Зачем он не сделал усы? Почему такая простая пегая лошадка, а не белый или вороной жеребец? Почему не грудь колесом? И три отпечатка Этьена… Эти три злосчастных отпечатка!..

Мастер тем временем почти не глядя сгреб все поделки в мешок. Он хищно сопел, закидывая игрушки в сумку, и медленно приближался к всаднику Калеба.

Дойдя до солдатика на лошади, он остановился. Пожевал что-то, потом извлек очки и сквозь разбитые линзы начал изучать игрушку. Калеб поспешил рассказать о ней:

– Это не просто всадник. Его можно снять и играть отдельно. Но самое главное – вот, – мальчик нажал на хвост лошади, и через мгновение всадник подскочил в седле, встав на стременах, и выкинул вперед руку с сабелькой.

– Хм… – произнес Крюгер, а потом добавил: – Пойдет, – и взял всадника под мышку.

Он уже собирался уходить, но Калеб громко кашлянул. Мастер остановился.

– Ах да, плата… Десять солдатиков по медяку, семь кукол по два, Анике за платья – по два… За всадника – шесть. Итого тебе, Калеб, тридцать медяков, Анике четырнадцать… И два дня можете не приходить.

Крюгер пошарил по карманам, выгреб мелочь и бросил ее на столе. Затем, шаркая, удалился. Наверное, пошел по лавкам предлагать свой товар. Своей лавки у него давно не было.

Дети поделили деньги, погасили свет, закрыли мастерскую и разошлись по домам.

***

На следующий день Калеб замотался так, что еле дошел до дома. На рынке, где он помогал торговцам, пришлось ударно потрудиться, затем мальчик занес покупки старой даме, поздравил ее с праздником, прочитал слепому генералу поздравительные открытки от дочерей, написал от его имени ответы, занес их на почту. Там попросили помочь с одним дельцем… Потом Калеб забежал к Анике и отдал ее родителям подарок для девочки, потом встретился с друзьями, с которыми когда-то ходил в школу, они поиграли, побегали, окунули друг друга в мокрый снег.

Когда мальчик поднялся на свой чердак, было уже темно. Хотя и так весь день не показывалось солнце – небо все еще было затянуто противными облаками. Дом его встретил светом, жаром маленькой чугунной печки, ароматом нехитрых рождественских угощений и… запахом ели. Это Кэти и Бэти набрали на елочном базаре веток и соорудили из них подобие рождественского дерева. Девочки украсили елку и чердак чем могли: старыми игрушками, вырезками из открыток, бумажными снежинками, гирляндами из флажков. Теперь затейницы возились у стола, старясь и его сделать веселым и нарядным.

Мать сидела у маленького окошка, отвернувшись от дочек. Калеб положил сверток с нехитрыми угощениями, которые смог купить, и подарками от стариков и друзей на стол, подошел к ней и увидел, что она беззвучно плачет. Он обнял маму и тихо, чтобы не напугать сестричек, спросил:

– Что случилось?

– Деньги… Деньги, которые мы копили… Их нет… Девочки говорят, что примчалась Мария, выпотрошила копилку и куда-то убежала. Ее до сих пор нет. Я уже не знаю, что думать.

– Мама, Мария очень разумная девушка, – принялся успокаивать маму Калеб. – Думаю, если она взяла деньги, то для чего-то очень важного. А мы еще накопим! Я, может, пойду к другому мастер учиться, займусь чем-то другим. У Крюгера мне не везет. В другом месте буду больше зарабатывать…

Мать посмотрела на него встревоженно и хотела что-то возразить, но тут люк в полу распахнулся, и из него показалась голова Марии. Девушка тяжело дышала, распущенные волосы были в беспорядке, щеки горели, глаза блестели. Мать вскочила и строгим голосом воскликнула:

– Мария, это как понимать?

Мария наконец взобралась на чердак, в руках у нее был большой бумажный сверток. Девушка аж сияла от счастья:

– Мама, ты посмотри, что я нашла! – она остановилась, крепко прижимая сверток к груди, отдышалась и продолжила: – Я сейчас будто в войне победила! Что там творилось! В магазин Даунинга завезли новые игрушки – прямо из Вены! Чего там только нет! Какие там красивые куколки в костюмах – в сари, в кимоно, в сарафане!.. Папаши и мамаши за них чуть не передрались! А что за милые фигурки! Солдатики – как живые… Но я урвала что-то невероятное! Он не просто красивый, он не просто с секретиком, он… Он так похож на…

Мария наконец поставила то, что было в свертке, на стол. Кэти и Бэти в один голос крикнули:

– Папу!

Мама шатаясь подошла к тому, что стояло на столе, глаза ее распахнулись так, что, казалось, на лице больше ничего, кроме них, не было. Она прижала руки к груди и так осталась стоять в полном молчании.

А Мария рассказывала:

– На него столько покупателей было! Но он очень дорогой. Все торговались. Мне едва хватило того, что я взяла. Тридцать серебром! И Даунинг продал его мне, так как помнит папу и согласился, что этот всадник – один в один наш отец. Калеб, это тебе! Ты так переживаешь, что забыл лицо отца! Вот, это прямо он.