Солдатский маршал [Журнальный вариант]

Радировал с левого фланга и майор Коробов: «Идут. Те самые, неопознанные». Отвечаю: «Не спешить. Как уговорились: бить с четырёхсот метров». Между тем из лощины выползла вторая такая же громадина, потом показалась и третья. Появлялись они со значительными промежутками. То ли это дистанция у них уставная, то ли слабый грунт их задерживал, но пока вышел из лощины третий, первый уже миновал засаду Ивушкина. «Бить?» — спросил он. «Бей!» Вижу, как слегка шевельнулся бок копны, где стоит танк младшего лейтенанта Оськина. Скатился вниз сноп, стал виден пушечный ствол. Он дёрнулся, потом ещё и ещё. Оськин вёл огонь. В правых бортах вражеских танков, ясно различимые в бинокль, появлялись чёрные пробоины. Вот и дымок показался, и пламя вспыхнуло. Третий танк развернулся было фронтом к Оськину, но, прокатившись на раздробленной гусенице, встал и был добит. А из лощины выбирались всё новые и новые танки, они тоже разворачивались в сторону засады, подставляя уже левые борта под пушки Погребного и самоходчиков тяжёлого полка. Передаю по радио: «307305». Сигнал общий. Ударило прямой наводкой сразу десятка три стволов. Да и гаубичные дивизионы накрыли лощину навесным огнём, и она на всём протяжении от Оглендува скрылась в тучах дыма и песчаной пыли.

Громадные танки горели уже и справа от неё, и слева. Над ними низко прошли штурмовики «Илы» и тоже добавили огня. Несколько вражеских машин уползло обратно в лощину, другие тоже пытались уйти, но были подбиты с тыла, вдогон. Появились «юнкерсы» и «мессершмитты», почти одновременно и наши истребители, закипел бой в воздухе. Сколько всё это длилось, сказать трудно — не до того было. Но вот гул моторов стих, как–то вдруг опустело и небо. Только дымок струился над горящими танками, да изредка ухал взрыв — рвались внутри боевых машин боеприпасы. Майор Коробов доложил, что около двадцати больших танков наступало в стыке его батальона с 51‑й гвардейской танковой бригадой.

Всего в этом утреннем бою мы подбили 24 танка. Александр Петрович Оськин был удостоен звания Героя Советского Союза, Абубакир Мерхайдаров — ордена Ленина, наградами были отмечены и все члены экипажа.

Часа два над полем боя стояла относительная тишина. Разведчики Васильева побывали в лощине. Доложили, что там, ближе к Оглендуву, стоят два целых и невредимых танка. Завязли в песке при развороте. Ближе к левому флангу, к коробовскому батальону, обнаружили еще один неповреждённый танк. Он как залез в заболоченный пруд, так в нём и остался…

…Атаку мы отбили с очень большими для противника потерями. Но напряжённый боевой день ещё не закончился. Когда я доложил в штаб корпуса об итогах боя, генерал Новиков сказал:

— 16‑я немецкая танковая и 72‑я пехотная дивизии понесли очень тяжёлые потери. Командарм требует использовать этот момент. Ваша бригада должна отбить Оглендув. Подумайте и доложите решение.

Люди, конечно, были очень утомлены почти непрерывным, с утра до вечера, боем с батальоном «королевских тигров» и 16‑й танковой дивизией. Но противник был утомлён ещё больше. Да и морально надломлен неудачей и потерями. Если уж переходить в контратаку, то сразу же, сегодня, не давая ему передышки. Мы решили нанести удар на Оглендув с наступлением темноты. Около полуночи бригада без артподготовки атаковала Оглендув. Этот населённый пункт находился в нескольких стах метрах от нашей передовой, противник не успел организовать оборону. В коротком бою Оглендув был очищен, гитлеровцы бежали в панике.

Несмотря на ночную темноту, мы поняли, что в Оглендуве и западнее кто–то крепко поработал во вражеских тылах ещё до нашего появления. Этот участок был завален разбитой техникой. Автомашины, тягачи, танки и бронетранспортеры, орудия разных калибров, разбитые или сгоревшие, загромождали окрестности. Пленные показали, что вечером их разбомбила русская авиация. А на ремонтной базе среди нескольких «пантер» мы увидели «королевского тигра». Около него мелькнула тень, я строго окликнул бегущего, и фашистский солдат, подняв руки, подошёл к нашему танку. Он оказался ремонтником и поведал нам историю, которая показалась сначала выдумкой. Пленный рассказал, что прибыл с 501‑м тяжёлым танковым батальоном из города Герлиц, что с ними приехал и конструктор «королевских тигров» герр доктор Порше. Ехали под охраной эсэсовцев, никому не разрешали покидать эшелон даже на крупных станциях. Минувшим утром доктор Порше сказал перед строем батальона короткую речь о своих танках как новом и грозном оружии, против которого бессильны лучшие образцы русской артиллерии. Добавил, что фюрер надеется на 501‑й танковый батальон и в личной с ним, Порше, беседе выразил уверенность, что «королевские тигры» уничтожат переправившихся через Вислу русских. Из боя не вернулся ни один танк из тридцати девяти. Только этот остался — он не ходил в атаку из–за неисправного двигателя».

Вот такая история.

Правда, И. С. Конев в своих «Записках…», не жалея «бусурман», пишет, что «захваченные в бою 10 танков целыми были отправлены в Москву».