Солдаты

-- Задача комсомольца?

-- Быть всегда впереди, любить Советскую родину и защищать ее до

последней капли крови! -- звонким, срывающимся голосом ответил он и робко

посмотрел на человека в черной, военного покроя, гимнастерке. Тот встретил

его взгляд улыбкой:

-- Правильно! -- И протянул Камушкину маленькую книжечку.

Вася взял ее, прочел: "Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз

Молодежи", затем мысленно сократил слова, соединил начальные буквы этих слов

вместе, получилось: "ВЛКСМ". Долго смотрел на ленинский силуэт, чувствуя,

как сердце буйно гонит по жилам молодую горячую кровь. Силуэт оживал, перед

встревоженным волнением взором парня вставал ленинский образ и слышались

слова:

"Будь готов!"

И сердце отвечало:

"Всегда готов!"

Впрочем, Вася был уже не пионером, а комсомольцем.

-- Ленушка!

Сестра обняла брата и поцеловала.

А на другой день, с походными сумками за плечами, он и Ленушка снова

шли в райком комсомола, чтобы прямо оттуда отправиться на фронт.

Вслед за ними прибежала мать.

-- Вася, сынок мой!.. Ты еще так молод!..

В ответ она увидела упрямую складку меж красиво взлетавших над ясными

спокойными глазами бровей сына, решимость на его веснушчатом лице.

-- Мама, я -- комсомолец.

И сразу поняла старая женщина, что этим сказано все и что уже нельзя

остановить его. С вокзала уходила печальная и гордая. А из красных товарных

вагонов неслось:

Уходили, расставались,

Покидая тихий край.

"Ты мне что-нибудь, родная,

На прощанье пожелай..."

Мать остановилась, подняла голову. Ветер колыхал седые ее волосы.

Прошептала, глотая слезы:

-- Береги себя, сынок!.. Благословляю вас!..

А осенью 1941 года уже дважды раненный и все-таки не покинувший поля

боя комсорг Камушкин услышал и другое благословение:

"Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!"

В тот день немцы еще трижды пытались прорваться через наши рубежи, но

так и не смогли. Вечером комиссар полка лично обходил все окопы и благодарил

героев. Он особенно долго тряс руку комсорга третьей роты Васи Камушкина.

Потом, пристально взглянув в смелые открытые глаза, в веснушчатое лицо

парня, спросил:

-- Какого года рождения?

-- Двадцать четвертого,-- ответил Вася и увидел, как лицо комиссара

вдруг оживилось.

-- В тот год, значит, когда я вступил в партию... по ленинскому

призыву,-- задумчиво произнес он и неожиданно попросил:

-- Дайте ваш комсомольский билет.

Камушкин подал.

Комиссар, а вслед за ним и Вася долго вглядывались в силуэт Ленина, и

каждый вспоминал свое: Камушкин -- тот день, когда его принимали в комсомол,

а маленький большеголовый комиссар... Что же вспоминал он? И почему

потемнело его такое спокойное до этой минуты и светлое лицо? Может быть,

перед ним встала далекая студеная и скорбная зима, когда над всей страной

плыли звуки траурных мелодий и током высочайшего напряжения проходили через

людские сердца.

Вернул Камушкину билет и, почти не пригибаясь, быстро пошел по траншее.

Вася глядел в широкую плотную спину комиссара, а видел своего отца, убитого

кулаками в дни коллективизации...

Так встретился Вася Камушкин с полковником Деминым. И сейчас, после

тяжелой операции, когда из него извлекли четыре осколка, комсорг почему-то

вспомнил об этой встрече и попросил передать начальнику политотдела, что

очень хочет его увидеть.

Демин приехал.

Вася хотел было приподняться, но полковник быстро остановил его:

-- Тебе нельзя,-- и поправил под головой солдата подушку.-- Ну как

дела, орел? Царапнуло? Ничего, ничего! -- проговорил начподив с ласковой

шутливостью в голосе.

-- Не о том я...-- тихо сказал Камушкин, хватаясь за грудь.-- Горит

все...

-- Ладно, помолчим...

-- Нет... я должен сказать вам...-- Комсорг вдруг вытянулся, уперся

ногами в стенку.-- Хочу попросить вас... оставить меня на комсомольской

работе...-- Он чувствовал, что теряет силы, и торопился: -- Я вступил в

партию, но не хочу расставаться с комсомольским билетом... Помните, товарищ

полковник, ту зиму... под Москвой?.. Ну вот... Пусть в моем кармане будут

лежать два билета: партийный и комсомольский, как родные,-- отец и сын.

Скажете Шахаеву?..

-- Обязательно скажу.

-- Вот и хорошо... ведь правда хорошо?.. И капитану Крупицыну

скажите...

-- Нет Крупицына... Погиб он. Разве ты забыл?

-- Неправда!.. Капитан жив... и я, и Алеша Мальцев -- все живы!..

Все!..

Минутой позже Камушкин потерял сознание. Демин вызвал врача.

-- Проверьте мою кровь!

-- Зачем, товарищ полковник? -- удивился врач.-- Разве у нас нет

доноров?

-- Ну, быстро! -- резко сказал Демин.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

1

Доклад начальника штаба подходил к концу. Стоя у большой карты, с

которой была сдернута занавеска, начштаба говорил против обыкновения громко

и уверенно: ему казалось, что на этот раз он сообщает командующему важные

сведения. Наконец-то удалось выяснить, что за противник стоит против их

корпуса. Правда, сведения эти получены не от своей разведки, а из штаба

немецкого генерал-полковника Фриснера, но об этом можно умолчать. Нельзя же