Солдаты мира

— Она враг. Уничтожь ее! — Делавархан нетерпеливо кивнул на бронетранспортер, сам зарядил гранату, подтолкнул оцепеневшего парня.

— Но там женщина…

— Выполняй приказ! — отчеканил главарь и приставил пистолет к виску Али. — Промахнешься, будешь лежать рядом! — он кивнул на изувеченного выстрелом в лицо Саида.

Гандж Али, чувствуя расходящуюся от теплого кружка на виске дрожь, приник к трубе гранатомета.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Воин!

Родина доверила тебе благородную и почетную миссию — помочь трудящимся Афганистана отстоять завоевания революции, обеспечить мирное строительство новой жизни.

Будь всегда и во всем достоин этого доверия. Высоко неси честь и достоинство советского воина-интернационалиста.

Из обращения «Воину-интернационалисту, находящемуся в ДРА»

Первое, что увидел Спирин после выстрела, — бегущую из кишлака к дороге женщину в парандже.

Миша Евсеев, не дожидаясь команды, бросил БТР с насыпи, выжал до конца газ.

— Прикрой ее броней! — крикнул лейтенант, пробираясь к боковому люку.

Бронетранспортер, не успевая перерабатывать в скорость всю вкладываемую в него мощь, ревел и дрожал. Наконец, описав полукруг, он встал точно между кишлаком и женщиной. Крышка люка, распахнутая ногой, упала вниз, впустив облако пыли. Спирин, задержав дыхание, нырнул в люк, выскочил на ветер и сразу же увидел замершую афганку.

И в этот момент раздался выстрел. По испуганно отпрянувшей женщине, по наткнувшемуся на что-то сзади него звуку выстрела Спирин мгновенно понял, что стреляли из гранатомета в БТР. Он резко обернулся.

Дмитриев, наполовину вылезший из люка, пытался вытащить кого-то из машины. Раздались еще винтовочные выстрелы, и Спирин бросился к машине. Из люка показались нащупывающие землю ноги Евсеева, и лейтенант обрадовался: жив! Он подхватил водителя под колени, стал помогать сержанту вытаскивать окровавленного, с прожженной на груди курткой Евсеева.

Сержант, передав Евсеева лейтенанту, залег под передние колеса.

— Миша, жив? — спросил Спирин, срывая пришитый к рукаву индивидуальный пакет.

— Жив… кажется, — не открывая глаз, еле слышно прошептал Евсеев.

— Новичков, как ты? — крикнул лейтенант в люк дымящейся машины, но сержант перебил:

— Товарищ лейтенант, душманы обходят.

— Новичков! — снова позвал лейтенант, и связист тотчас вынырнул, кашляя от дыма, из люка.

— Передал, товарищ лейтенант… Успел. Сейчас им будет цирк на проволоке.

Спирин, сунув ему конец бинта, выглянул из-за бронетранспортера.

Из широких ворот крайнего дома выбегали душманы, строились в цепь. Лейтенант прикинул: человек тридцать. Много. Дорога была пустынна. Колонна автомашин, которую они сопровождали, уже скрылась за горным поворотом. Итак, вперед путь заказан, БТР подбит. Что сзади?

Шагах в десяти от них безучастно сидела на корточках женщина. Что с ней-то делать? Новичков бинтовал голову Евсееву. Держись, Миша. Самое главное — позади горы и ущелье.

— Не дрейфить, не дрейфить, — шептал лейтенант, оценивая положение. Потом решительно приказал: — Отходить в горы! Быстрее. Я догоню.

Его остановил было взгляд Евсеева сквозь щелку в торопливо накрученных бинтах, но времени подбодрить, успокоить того не оставалось.

Сержант ящерицей выполз из-под колес, набрасывая руку водителя себе на плечо. Новичков подбежал к афганке, торопливо начал что-то объяснять ей, показывая на горы, БТР и кишлак.

— Быстрее! — ныряя в дым горящей машины, опять крикнул лейтенант.

В дыму он на ощупь отыскал радиостанцию, столкнул ее к искореженному рулевому управлению. Увидел белый бок бочонка с водой, но тянуться к нему не было времени, и Алексей, выдернув кольца, бросил к рации и пулемету две «лимонки»: душманам оставлять их не стоило.

Словно надсадный, разрывающий нутро кашель, глухо раздались один за другим стиснутые броней взрывы. И еще не перестало кататься в седловинах, биться о выступы скал эхо, как в БТР снова впились винтовочные выстрелы.

Испугавшись, споткнулась и упала женщина, через нее, не увернувшись, перелетел Новичков. Пока они поднимались, Спирин успел добежать, помог подняться запутавшейся в парандже афганке.

Бронетранспортер уже не прикрывал. Душманы, потрясая в воздухе оружием и что-то выкрикивая, расползались в кольцо. Их отделяло метров четыреста голого поля, уже можно было вести прицельный огонь, но по редкому и несколько отдаленному посвисту пуль лейтенант догадался, что их рассчитывают взять живыми. Поняв это, Алексей успокоился, бежал теперь свободнее, меньше пригибаясь.

Однако чем ближе они подбегали к ущелью, тем чаще и явственнее свистели пули.

— Еще рывок! — прохрипел лейтенант.