Солдаты необьявленной войны

— Ах ты самохвал! Ну, ладно, Андрюша, пошла я. Да… ты знаешь, перед вылетом зайди в секретку. Я не смогу выйти из штаба проводить тебя.

— А надо ли, Оля?

— Надо! Для меня это важно!

— Хорошо, раз важно, то зайду обязательно.

— Вот и умница! До встречи!

Женщина поднялась на носки, поцеловав Андрея.

Кудреев проводил ее до выхода.

Оставшись в квартире один, он бросился на софу. Так же как ночью Ольгу, сейчас стиснув в объятиях подушку. Подушку, сохранившую запах любимой. Перевернувшись на спину и раскинув руки, счастливо и немного глупо улыбался. Неужели и к нему пришла любовь? Настоящая любовь? Пришла внезапно, в момент изменив все в его душе. Он чувствовал в себе столько силы, что готов был перевернуть весь мир, и никакой рычаг ему был не нужен.

Из объятий сладостной эйфории подполковника вырвал повторный сигнал будильника. Следовало заняться делом, готовиться к выходу. Он включил музыкальный центр, как и ранее, достал из-за софы десантную сумку, разложив на креслах и столике боевую камуфлированную форму. Через полчаса он стоял перед зеркалом. Наносить маскировочную раскраску не стал. Все же сегодня был вылет не сразу в зону боевого применения, и разрисовываться не было никакой необходимости.

В 8.00 над городком пророкотал транспортный вертолет «Ми-8».

В 8.10 он прибыл в расположение отряда.

Вертолет, опустив лопасти несущего винта, стоял на плацу. Подразделение было построено перед казармой. Третья и четвертая диверсионные группы стояли в такой же, как и командир, боевой форме, с оружием в руках и сумками у ног, в полной готовности к выполнению любой задачи. Лица бойцов спецназа, и тех, кому предстояло вылетать на задание, и тех, кому на этот раз отводилась роль оперативного резерва, были строги, сосредоточенны, но абсолютно спокойны. Одно слово — настоящие профессионалы. Отдельно от групп стоял прапорщик Ермолаев с двумя большими чемоданами. Он также был определен в сводную группу для обеспечения связи, в том числе и спутниковой, с Центром.

Подполковник Щукин доложил о готовности отряда к боевому применению. Кудреев доклад принял, приказав командирам групп, назначенных на выход, начать погрузку в «вертушку», командир которой, в свою очередь, доложил:

— Товарищ подполковник, борт к вылету и доставке диверсионных групп к месту дислокации войсковой части в Бардани, а также к дальнейшим мероприятиям, связанным с действиями спецназа, готов. Командир экипажа майор Лебедев.

Кудреев знал пилота, поэтому обратился к нему по имени:

— Топлива в достатке, Юра?

— Так точно! К тому же, насколько мне известно, когда командир звена майор Мухин связывался с автобатом, передав просьбу обеспечить нашу посадку, он запросил командира в Бардани о возможности доставки в часть дополнительного горючего для нашей машины. Тот ответил, что у них на складах имеется солидный запас авиационного топлива. Так что с этим, думаю, проблем не возникнет. Но если что, то нас поддержат борты с главной базы.

— Отлично! Устраивай бойцов в чреве своей стрекозы и разгоняй двигатель. Подъем ровно в 9.00, но… по моей команде.

— Есть, товарищ подполковник!

Отдав все необходимые распоряжения, командир отряда спецназа направился в штаб отдельного ремонтно-восстановительного батальона. Там первым его встретил подполковник Воронцов:

— Привет, Андрей! Опять убываешь в Чечню?

— Нет, Дима, решил прокатить ребят до Сочи. В море поплескаться.

— Все шутишь? Это хорошо.

— Чего не спросишь, как у нас дела с твоей сестрой, Ольгой?

— Зачем? Видел с утра ее счастливое лицо. Рад за вас. Искренне рад. Только, Андрей… ты это… береги себя, что ли?

Кудреев ткнул пальцем в грудь Воронцова, проговорив:

— А вот таких пожеланий, Дмитрий Дмитриевич, спецназ не принимает. Нам принято желать удачной охоты.

— Понимаю. И все же…

— Кончай, Дим, мне к Ольге еще зайти надо. Времени в обрез.

Командир отряда прошел к секретной части.

Ольга ждала Андрея.

Подполковник повел себя наигранно-беспечно.

— Что загрустила, любовь моя?

Женщина подошла к нему, уткнулась в грудь.

— Ничего, Андрей, не обращай внимания. Просто я боюсь за тебя, и это понятно. Все же, при том что я тоже прапорщик спецназа, в первую очередь продолжаю оставаться обычной женщиной. К тому же женщиной, которая любит. Прошу, возвращайся. Я буду очень ждать тебя.

Кудреев погладил ее шелковистые, уложенные в пучок волосы, заверив:

— Я вернусь, Оля. Обязательно вернусь. И ни о чем плохом не думай. Считай, что я просто уехал в командировку, да так оно, собственно, и есть. А для беспокойства у тебя нет никаких оснований. Мы выходим на обычную работу, которую, слава богу, умеем делать неплохо.

Ольга подняла на Андрея повлажневшие глаза:

— Еще утром я и не думала, что момент расставания будет настолько тяжел!

— Раз ты реагируешь на все болезненно, это наша последняя с тобой встреча непосредственно перед выходом на задание. В следующий раз церемонию расставания проведем по-другому и дома. Вопросы?

— Никак нет, товарищ подполковник!