Солдаты последней войны

Аптекарша сразу же его бросила и выскочила замуж за какого-то греческого клерка. От Павла немедленно отвернулись все «партнеры по бизнесу». И я оказался его единственным другом. Я регулярно навещал его в изоляторе, передавая передачи и письма от Котика. Я оказался прав – время мчалось уже с удвоенной скоростью, расставляя все точки над всеми «i»…

Но это случилось лишь через месяц. А тогда, на следующий день после разговора с Павлом, я как умудренный жизненным опытом старец умиленно взирал на Котика и Тошку, которую ко мне вызвал Шурочка. В трудные жизненные моменты необходимо, чтобы рядом были друзья-ровесники.

Взявшись за руки, дети стояли на балконе и следили за разноцветным самолетиком, который во дворе запускали мальчишки. Яркое солнце, звонкий детский смех, щебет птиц – все понемногу возвращало мальчику жизнь. И вместе с ним к жизни возвращались и все мы.

– Не все еще потеряно, Кира, – сказал Шурочка. – Все те же самолетики, все те же дети. Единственное отличие в том, что раньше наши родители с уверенностью заявляли: вы будете лучше нас! А они, то есть мы, наше поколение, оказалось гораздо хуже. А какими окажутся эти мальчишки и девчонки? Я лично не могу твердо сказать, что они будут лучше.

– А я, глядя на Тошку и Котика, в этом нисколько не сомневаюсь, – безапелляционно заявил я. – Наш путь был беспечным, инфантильным, запрограммированным только на хорошее. И слишком прямым. Поэтому далеко не каждый смог удержаться от соблазна, чтобы не свернуть на сомнительную дорожку. Которая, оказалось, ведет-то вниз… Так сказать, вверх по лестнице, ведущей вниз… Они же… Они уже другие, Шура. Они с детства плутают по разным дорогам, и по каждой из тысячи уже успели сделать хотя бы шаг. Им легче выбирать правильный путь. Они знают гораздо больше нашего.

– Но меньше нашего помнят, – возразил Шурочка.

– Мы помним за них. И мы должны помочь им и вспомнить, и не позабыть.

– Их так мало, Кира. Я знаю только двоих. Выбравших или, скорее, еще выбирающих правильный путь.

– Я тоже. И все-таки… Кроме грязи, насилия, убожества, бездарности они еще ничего не видели. Поверь – теперь их соблазн будет в другом. Свет еще никого не пугал. Никого. Это нам после света захотелось тьмы – ради разнообразия. Человек все должен попробовать в жизни, помнишь такой лживый и провокационный перестроечный постулат? Нас искусно спровоцировали, и мы поддались на это как стадо баранов. Желающих неведомых удовольствий. Сейчас, после тьмы, свет стал гораздо ярче. И после него ничего в тьму уже не захочется. А привыкнуть к хорошему не так уж и трудно.

– Будем надеяться, Кира.

– Будем.

– Но сколько еще идти по нашему тоннелю, к свету…

– Мы пройдем, Шурочка. Обязательно пройдем… Можно искромсать земной шар истории вдоль и поперек. Но в итоге все равно окажешься в одном месте. Там – где правда.

Дети вернулись в комнату. Хотя Котька еще и не оправился от трагедии, он, как, впрочем, и Тошка, был очень реальным, земным, по уши влюбленным в жизнь ребенком.

– А завтра будет праздник! – торжественно сообщила Тошка.

Да, завтра праздник. Мой самый любимый праздник – 9 Мая. День Победы, до которой, как оказалось, еще очень и очень далеко… Но завтра все будет по-прежнему. Поликарпыч посадит еще одно деревце. Мы соберемся все вместе и выпьем за всех сражавшихся и когда-то победивших, а сегодня пока побежденных в нелегкой борьбе. Выпьем за Победу, которая еще впереди. И она обязательно случится. В День Победы. А вечером мы дружно, под грохот салюта, в ярко вспыхивающих огнях фейерверка будем кричать: «Ура!!!»

– Помнишь, Кира, как школьниками каждый День Победы мы рвали черемуху и дарили гуляющим по улицам ветеранам? – Шурочка широко улыбнулся.

– Спрашиваешь. Кстати, как бы эти свиньи теперь не издевались, мы все это делали от чистого сердца. А не по заданию учительницы. Что мы тоже отлично помним.

– Как тогда было много ветеранов… Знаешь, в последнее время я мечтаю лишь об одном – включить телевизор и… И услышать «Лебединое озеро», ну, хотя бы на часок-другой. Давно что-то не слушал Чайковского.

Мы с Шуриком громко рассмеялись. Котик и Тошка внимательно прислушивались к нашему разговору, правда, ничего не понимая. Наконец Котик перебил нас.

– А можно… Можно мы завтра вместе с Поликарпычем тоже посадим дерево?

Мы переглянулись. Да, не все еще потеряно и все-таки лучшее – впереди. Но до такого лучшего будущего предстояло пройти еще по многим грязным и ухабистым дорогам. Но, ничего, мы обязательно пройдем этот путь. Мы справимся…

Утром меня разбудили лучи яркого рыжего солнца, щекочущие огненными острыми копьями мое лицо. Я зажмурился и потянулся. Сегодня мой любимый праздник. Так было всегда. Несмотря на наши поражения и потери, солнце, в отличие от нас никогда не сдавалось… Как всегда я распахнул балкон и босиком ступил на холодный бетон. Как всегда мне хотелось вдохнуть аромат вишневого сада, придуманного Поликарпычем. Я ступил на холодный бетон. И ожегся холодом.