Солдаты Рима. Книги 1-4

    -- Эй, Бальвенций! - окликнул он сухощавого центуриона, не спеша идущего вдоль вала. - Говорили, тебя в ранге повысили? Поздравляю. Когортой теперь командуешь?

    Центурион недоверчиво покосился на префекта и провёл ладонью по седеющим волосам.

    -- Я давно ей командую... Ты что, Мамурра?..

    -- Правда?! А я и не знал. Это событие! Это надо обязательно отметить. Я тут по случаю достал скляночку цекубского. Если торговец не врёт, то ему лет двадцать уже.

    Центурион покачал головой.

    -- Врёт, наверное...

    -- Да какая разница, был бы повод. 

   Центурион подозрительно прищурился

    -- Какой повод-то? Тебе люди что ли понадобились?

    Мамурра развёл руками. На лице появилась виноватая улыбочка.

    -- Ничего от тебя не скроешь. Ты, прям, провидец... 

   -- Не дам! - отрезал Бальвенций. - Имей совесть Мамурра. Ребята весь день работали, вымотались, как проклятые. Вон какую стену отгрохали! А случись что, ты на вал встанешь? Не дам!

    Центурион развернулся, собираясь уйти, но Мамурра цепко ухватил его за руку.

    -- Погоди, Бальвенций, не торопись. Мои тоже не в теньке на травке валялись. А завтра рядом с твоими у орудий встанут, и рисковать наравне со всеми будут. Только вот когда добычу делят, то они почему-то на треть меньше получают. Где же справедливость?

    Он присел на корточки и провёл на земле черту.

    -- Смотри: это наша линия укреплений. Тридцать семь башен, на каждой башне по два орудия. Чтобы поднять одно, надо десять человек и полчаса времени. А теперь посмотри на солнце. Успею я до темноты? - Мамурра выпрямился. - Вот и думай, на каком участке их сначала устанавливать.

    Бальвенций нахмурился. Отдавать сапёрам людей не хотелось, но Мамурра мог обидеться и уйти на другой участок. И жди тогда своей очереди.

    -- Ладно, дам десять человек... Но только на два часа! И больше не проси.

    -- И на том спасибо. Ты - десять, другой - десять, так, глядишь, сотня и наберется.

    Бальвенций вздохнул и взглядом поискал оптиона.

    -- Помпоний! - окликнул он помощника. - Дай сапёрам десять человек, из тех, кто не идёт в ночной караул. И проследи, что б через два часа вернулись.

    Он отмахнулся от рассыпавшегося в благодарностях Мамурры и поднялся на вал. Участок обороны, где стояла вторая когорта, находился на левом фланге ближе к центру. Ещё дальше влево расположилась третья когорта Квинта Лукания. Вал сработали добротно, как в зимнем лагере, словно собирались просидеть здесь несколько месяцев. С наружной стороны его обложили дёрном, а с внутренней ещё и досками, так, что получилась небольшая крепость. Частокол укрепили поперечным брусом, а внизу вбили вертикальный ряд кольев, чтобы затруднить подъём нападающих. Для каждой центурии Бальвенций отвёл своё место обороны: четыре он поставил на вал, оставшиеся две придержал в резерве, отведя их к мосту и, запретив уходить куда-либо без его приказа. То, что когорте приходилось охранять ещё и мост, делало оборону вала менее плотной, чем на других участках. Бальвенций пытался выбить под это дополнительные резервы, но кроме обещаний ничего не получил.

    Покончив с делами, Бальвенций направился на правый фланг редута, где стояла первая когорта легиона. Солнце закатилось за холм, окутав лагерь густой тенью, и сразу стало прохладней. Возле палаток вспыхнули костры: легионеры подвешивали над огнём котелки, готовили нехитрый солдатский ужин. К запахам реки примешался постный дух чечевичной похлёбки. За целый день Бальвенцию не удалось ни присесть, ни перекусить. В животе заурчало, а рот наполнился тягучей слюной.

    Примипил двенадцатого легиона Секстий Бакул сидел у костра и деревянной ложкой черпал похлёбку из котелка. Рядом расположились центурионы первой когорты и вездесущий Мамурра с большой глиняной бутылью. Он зажал бутыль между колен и кинжалом соскабливал восковую пробку. Заметив Бальвенция, примипил кивнул и указал на котелок.

    -- Присаживайся, отведай нашей пищи.

    Дважды приглашать не пришлось. Бальвенций сел рядом с Мамуррой, принял из рук слуги ложку и запустил её в дымящееся варево. Грубый вкус чечевичной похлёбки приправленной лавровым листом и овощами показался ему превосходным. Проглотив первую ложку, он удовлетворённо крякнул, отломил кусок пшеничной лепёшки и макнул его в миску с маслом.

    -- Мамурра, это то самое цекубское? - спросил он, кивая на бутыль.

    Префект ухмыльнулся.

    -- Не, цекубское в палатке осталось, дожидается. Это сетинское, по случаю новоселья...

    -- У того же торговца брал?

    -- А других пока нету...

    Он раскупорил бутыль и разлил содержимое по чашам. Аромат молодого чистого вина приятно защекотал ноздри. Бальвенций сделал маленький глоток, впитывая вкус нёбом и дёснами, и прищёлкнул языком. Хорошее, Мамурра разбирался в напитках. В чём в чём, а в этом ему не откажешь.

    -- Как устроились? - спросил Бакул, отодвигаясь от котелка.

    -- Нормально, отсидимся.

    Язычки затухающего пламени отражались в чешуйках доспехов малиновыми звёздами. Со стороны реки донёсся громкий всплеск, кто-то решил искупаться.

    -- Две центурии я у моста поставил... Мне бы туда человек двадцать лучников.

    Бакул отёр губы ладонью и сыто рыгнул.