Солдаты Рима. Книги 1-4

   Легионеры приняли на щиты полсотни стрел и с криком устремились вперёд. Несколько человек упали, выбитые из линии новым залпом, но их место тут же заняли другие. Зазвенели мечи, высекая кровь и искры, к ржанию лошадей примешались крики раненых, и над равниной поплыл ровный гул начавшегося сражения.

   5

   Титурий Сабин растерялся. Он смотрел на приближающихся галлов округлившимися от страха глазами и судорожно шарил рукой по седлу в поисках поводьев. В первое мгновение единственным его желанием было бежать. Бежать как можно дальше, спасая свою жизнь. Но потом остатки самообладания взяли верх, и он сделал слабую попытку к руководству легионом. Сабин повёл глазами вокруг себя и окликнул кого-то из трибунов. Во всеобщей суматохе, охватившей вдруг весь штаб, его не только не услышали, но даже не замечали. Трибуны и контуберналы бестолково топтались на месте, не зная, что делать и кого слушать.

   Если кто и сохранил спокойствие, то лишь Аурункулей Котта. Без суеты, словно ничего не случилось, он принялся объезжать когорты и расставлять их по местам. Его тихий голос, уверенные движения вселяли в людей надежду и заражали таким же спокойствием. Арьергард уже вступил в сражение и Котта сразу направил к нему на помощь две когорты, а остальные поставил в каре, разместив внутри повозки с ранеными.

   Галлы наступали по двум направлениям: со стороны недавно покинутого лагеря и с правого фланга от края котловины. Отряды лёгкой кавалерии курсировали вдоль всего фронта, забрасывая легионеров стрелами и дротиками, но вперёд не шли. Лишь сзади, там, где дорогу перекрыла фаланга, кипел рукопашный бой. Галлы давили на не успевших построиться легионеров, оттесняя их от лагерных укреплений. Котта выстроил отправленные на помощь когорты в одну линию и отвёл солдат арьергарда за их спины. Теперь можно было осмотреться.

   Амбиориг вывел против римлян большие силы. Слишком большие, чтобы это было похоже на обычный набег. Только перед собой Котта видел никак не меньше семи тысяч человек, а сколько их ещё скрывалось в лесах, оставалось лишь гадать. Что твориться впереди, тоже было не ясно. По доносившемся оттуда звукам боя, Котта мог предположить, что дела там обстоят много хуже, чем здесь. Скорее всего, Амбиориг ударил по авангарду основными силами, окружил его и уже вряд ли выпустит из своих рук. Чтобы послать туда подмогу, пришлось бы оголить фронт здесь, к тому же Котта сомневался, что помощь успеет придти вовремя, если вообще дойдёт. Оставалось надеяться, что передовым когортам хватит сил самостоятельно вырваться из окружения и прорваться к легиону.

   -- Надежда умирает последней, - вслух произнёс легат. - Во имя справедливости богов, дай, Марс, нам эту надежду!

   Боги, словно услышав его, разорвали пелену туч и окинули равнину ярким солнечным светом. Хороший знак. Боги любят своих детей, их справедливость нерушима и неизменна...

   К легату подъехал молодой контубернал из свиты Сабина. Совсем мальчик, и года не прошло, как надел он белую тогу. С лица ещё не сошла мертвенная бледность, но в глазах уже прыгали искорки любопытства - и страшно, и интересно. Значит будет мужчиной. Котта попытался вспомнить имя мальчика, и не смог.

   -- Луций Аурункулей Котта! - звонко выкрикнул контубернал, счастливый от возложенного на него поручения. - Квинт Титурий Сабин, легат Цезаря, просит тебя явиться к нему на военное совещание! Он просит сделать это как можно быстрей!

   Котта поморщился. А я что, для красоты здесь поставлен? - захотелось спросить ему. - Насколько я помню, звания легата меня ещё никто не лишал... Хорошо хоть просит, а не требует. Он представил расплывшееся лицо Сабина. Опять будет кричать... Да пусть кричит, лишь бы не мешал.

   -- Передай Титурию, - в свою очередь забывая назвать Сабина по званию, заговорил Котта, - что если ему невтерпёж устроить совещание, то пусть прибудет сюда. Вырабатывать план военных действий всегда легче с того места, с которого хорошо видна арена сражения, а не оттуда, где военачальник чувствует себя в безопасности.

   Глаза контубернала погрустнели.

   -- Но здесь действительно... очень опасно. Жизнь полководца драгоценна...

   -- Драгоценна жизнь солдата, которым он командует! - резко оборвал юношу Котта. - А если великий полководец Титурий Сабин боится прибыть на передовую, то пусть сидит в тылу и ждёт, когда у меня появиться время известить его о происходящих событиях! Это всё контубернал. Можешь отправляться назад.

   Котта почувствовал внутри себя злость. Она появилась внизу живота и, распространяясь, поднималась к сердцу. Если бы этот идиот Сабин не настоял на отступлении, сидели бы они сейчас в лагере, за укреплениями и не один эбурон не осмелился не то что напасть - посмотреть в их сторону. У них бы хватило и запасов, и сил продержаться до прихода Цезаря. А теперь!.. Судя по напору галлов, было ясно, что настроены они весьма решительно и ни за что не выпустят римлян живыми.

   -- Позови ко мне всех старших центурионов, - приказал Котта сопровождавшему его бенефициарию.