Солярис. Эдем. Непобедимый

Вся долина делилась на два яруса: верхний — ярко освещённый солнцем, и нижний — далёкий, невидимый, затянутый пеленой непроницаемых облаков. Вездеход катился к ним, раскачиваясь и подпрыгивая, прерывисто попискивая тормозами. Лучи низкого солнца ещё несколько минут освещали далёкие склоны на противоположной стороне, где, будто вырастая из чащи бурых и фиолетовых зарослей, торчали, поблёскивая, приземистые сооружения с зеркальными поверхностями. Смотреть на них было трудно — отражённое солнце ослепляло. До слоя белых облаков, казалось, было рукой подать, граница обрыва, обозначенная на голубом фоне зубчатой линией кустов, осталась высоко позади; машина шла всё медленнее. Внезапно они окунулись в какие-то влажные испарения, вокруг потемнело. Координатор снова притормозил; теперь они продвигались шаг за шагом. Потом зрение приноровилось к окружавшей их молочной дымке. Координатор включил фары, но сразу же их погасил, потому что электрический свет не пробивал эту мглу. Внезапно она развеялась.

Стало холодней, в воздухе висела влага. Вездеход катился по отлогому склону. Низкие облака тянулись далеко к бурым, чёрным и серым пятнам, расплывающимся в глубине долины. Впереди что-то слабо, туманно поблёскивало, как будто в воздухе был разлит слой маслянистой жидкости. Они почувствовали, что у них снова затуманились глаза. Доктор и Химик почти одновременно подняли руки, чтобы протереть их, но безрезультатно. Вдруг от мерцающего сияния отделилась тёмная точка и направилась навстречу людям. Вездеход шёл теперь по ровному месту, такому гладкому, словно оно было искусственно укатано и утрамбовано; чёрная точка росла, люди увидели, что она катится на круглых колёсах, — это был их вездеход, его отражение в какой-то поверхности. Когда изображение стало таким большим, что люди уже почти различали собственные черты, оно начало колебаться и пропало. Через то место, где должно было находиться невидимое зеркало, машина прошла, не встретив никакого препятствия, лишь на мгновение её залила волна слабого тепла, будто они проехали через невидимую разогретую преграду. В то же мгновение исчезло то, что минуту назад мешало им смотреть вперёд.

Под шинами захлюпало — вездеход въехал в мелкое болотистое озерцо, вернее, в лужу, по которой тянулись мутные полосы. Там и тут возвышались бугры более светлой почвы, пропитанной водой, по ним текли ручейки, вливающиеся в лужу. Дальше, по правую сторону, темнели какие-то бесформенные развалины, похожие не столько на остатки стен, сколько на рулоны перепачканных помятых тканей, лежащие один на другом, то возносящиеся на высоту нескольких метров, то опускающиеся к самой поверхности. Вездеход пробирался между ямами; что в них было, люди не видели. Координатор, подъехав вплотную к глинистому отвалу, остановился около одного из них, вылез из машины и вскарабкался на груду породы. Он наклонился над прямоугольным колодцем. Химик и Доктор увидели, как изменилось его лицо, и молча выскочили вслед за ним; ком глины развалился под ногой Доктора, чавкнуло болото. Химик поддержал его и потянул за собой.

В яме с отвесными утрамбованными стенками лежал навзничь обнажённый труп с лицом, залитым водой. Над чёрным зеркалом воды выступали только мощные грудные мышцы, между которыми торчал детский торс.

Трое людей подняли головы, переглянулись и спустились с глинистого бугра. Из рыхлых комьев глины при каждом шаге выдавливалась вода.

— На этой планете есть что-нибудь кроме могил? — спросил Химик.

Они стояли около вездехода, не зная, что делать. Координатор побледнел, отвернулся, огляделся кругом. Повсюду тянулись неровные ряды глинистых бугров, чуть дальше справа серели громады таких же взлохмаченных руин, среди них белела какая-то змеистая линия. По другую сторону — за пятнами перекопанной глины — блестела суживающаяся кверху наклонная плоскость, как бы отлитая из пористого металла. От её основания расходились зубчатые полосы. Вдали между лениво проплывающими облаками испарений просвечивало что-то отвесное, чёрное, похожее на стенку огромного котла; сквозь редкие разрывы тумана или пара проглядывали фрагменты чего-то целого, и чувствовалось только, что там стоит нечто огромное, словно вырубленное из целой скалы.

Координатор уже садился в машину, когда издалека донёсся глубокий, будто исходящий из недр вздох, беловатый туман слева разошёлся, уступив мощному порыву ветра, который тотчас же принёс горький всепроникающий запах. Они увидели взметнувшуюся к облакам трубу причудливой формы. Из неё перевёрнутым водопадом бил коричневый столб стометровой, пожалуй, толщины, он разбрасывал неспокойно волнующееся молоко туч и исчезал. Это длилось, может быть, с минуту, потом наступила тишина, снова послышался сдавленный стон, ветер изменил направление, тучи упали ниже, от них отделились, постепенно закрывая чёрную трубу, длинные султаны, и вскоре она почти целиком скрылась за ними.