Солнечная лотерея

Рафферти указал на бригаду роботов, входящих внутрь и быстро снимающих верхний слой почвы Убежища, чтобы добраться до подводящих коммуникаций.

– Оно, конечно, не такое, как это. Что–то вроде маленького фургона. И им тоже радость: им кажется, что они вырвались отсюда. Какое–никакое, а разнообразие. Мы переведем их обратно часа через два. Они любят посидеть там подольше. Пойдемте, я покажу, как они живут.

Кассику пришлось сильно нагнуться, чтобы войти в дверь дома.

– Должно быть, они маленькие, – пробормотал он.

– Очень маленькие, очень. Самый тяжелый, Луи, весит меньше сотни фунтов. – Рафферти остановился. – Здесь их кухня. Стол, стулья. Тарелки.

Все было миниатюрным, как в кукольном домике: крохотная мебель, крохотное столовое серебро… все было точно так, как и в любой другой кухне, только в уменьшенном виде. Кассик взял со стола пропитанный воском «Уолл–стрит джорнал».

– Они что, читают это? – недоверчиво спросил он.

– Конечно, – ответил Рафферти и повел его по крошечному коридору в боковую комнатку.

– Здесь живет один из них, его зовут Фрэнк. Взгляните. Здесь есть книги, магнитофонные записи, одежда – все как у нас. Это такие же люди, как и мы! Такие же человеческие существа и в культурном, и в духовном, и в моральном, и в психологическом смысле! В умственном развитии они так же близки к нам, как… – он сделал неопределенный жест рукой, – ближе к нам с вами, чем эти маньяки со своими криками, лозунгами и значками.

– Боже мой, – произнес Кассик, разглядывая шахматный столик, электробритву, подтяжки и календарь с изображением красивой девушки. На туалетном столике лежала книга Джеймса Джойса «Улисс».

– Но ведь они мутанты. Они стали такими из–за войны?

– Нет, – ответил Рафферти, – это мои дети.

– Вы хотите сказать, фигурально?

– Нет, буквально. Зародыши были взяты из матки моей жены и помещены в искусственную среду. Я породил каждого из них, мы с женой их родители.

– Но все–таки, – тихо сказал Кассик, – они же настоящие мутанты.

– Конечно. Я работал над ними более тридцати лет в соответствии с нашей программой. Мы многому научились… К сожалению, большинство первоначальных опытов закончилось смертью.

– Сколько их всего?

– Всего было сорок. Остались живы лишь восемь. Семеро живут в Убежище, а один, еще ребенок, в отдельном инкубаторе. Работа тонкая, деликатная, взять нужную информацию неоткуда. – Маленький доктор говорил, не повышая голоса, он только перечислял факты. Он гордился своей работой, но в его словах не было и тени хвастовства.

– Искусственно выращенные мутанты… – Кассик прошелся по тесной комнатке. – Так вот почему у них все общее.

– Вы, наверное, видели нечто подобное во время войны?

– Бывало.

– Ну тогда вас не удивишь. Это можно понять не сразу. Конечно, тут есть, я полагаю, что–то слегка забавное. Некоторые мои коллеги сначала просто смеялись. Они такие маленькие, они такие хрупкие, они так смешно хмурят брови, когда их что–то беспокоит. Очень похоже на меня. И они трудятся в своем Убежище, они спорят, что–то обсуждают и дерутся, нервничают, занимаются любовью. Все как у людей. Убежище – это их мир, в котором они составляют органичное человеческое общество.

– Но зачем все это, для чего? – спросил Кассик. Он уже смутно догадывался, для чего именно, но хотел услышать об этом прямо от автора проекта. – Если они не способны жить вне Убежища, в условиях Земли…

– Вот–вот, – сказал Рафферти как о чем–то само собой разумеющемся. – Они не предназначены для жизни на Земле. Предполагается, что они станут жить на Венере. Мы пытались вырастить группу для жизни на Марсе, но ничего из этого не вышло. Марс и Земля – слишком разные планеты, а вот Венера чуточку похожа. Это Убежище, этот миниатюрный мир, по своим условиям – точное повторение условий, которые наши разведчики обнаружили на Венере.

Глава 12

Когда они вышли из миниатюрного здания, доктор Рафферти присел и поднял одну из губок, во множестве произраставших в Убежище.

– Она искусственная. Но на Венере существуют настоящие губки, во всем подобные этим. Несколько штук доставили на Землю, и наши люди смогли сделать по ним модели.

– А почему просто не посадили. Настоящие здесь не растут?

– Я вам объясню почему, но только попозже.

Выпрямившись, он повел Кассика к маленькому озерцу.

– Эти тоже ненастоящие. – И он вытащил из воды извивающееся, как змея, существо, отчаянно бьющее короткими толстыми ножками. Рафферти быстро открутил ему голову, и существо перестало извиваться.

– Механическая игрушка. Видите проводку? Но опять же точная модель одного из представителей фауны Венеры. – Он привернул голову обратно, и ящерица снова принялась отчаянно сопротивляться. Рафферти бросил ее обратно в воду, и она с довольным видом юркнула в глубину.

– А вон те горы, – показал Кассик, – на том заднике, тоже срисованы с венерианского пейзажа?

– Совершенно верно. – Рафферти оживился. – Можно подойти поближе, если хотите. Они любят свои горы.

По мере того как они вдвоем переходили от скалы к скале, Рафферти продолжал свои объяснения.