Солнечная лотерея

– Нет, сэр, – ответил юный водитель, – там какие–то дети ловят попутку. Не возражаете, если я их подберу? – И добавил: – Довольно сильный дождь.

– Конечно, – ответил Кассик, – о чем разговор.

Четверо подростков с довольными лицами влезли в машину. В руках у них были мокрые плетеные корзинки.

– Спасибо, – сказала старшая, девочка лет пятнадцати, – вы просто спасли нам жизнь.

– Мы продавали значки в фонд Крестового похода, – сообщила другая, вытирая мокрое лицо ладонями. Каштановые ее волосы прилипли к щекам. – И мы продали почти все, еще и дождь не успел начаться, – весело тараторила она.

Третий подросток, толстый краснощекий мальчишка, уставился на Нину и с восхищением пропищал:

– А вы член Организации?

– Верно, – негромко ответила Нина.

Девочки возбужденно выжимали промокшую одежду и волосы, распространяя вокруг запах влажной ткани.

– Гляди, – заметила одна из них, – это ведь правительственная машина.

Первая девочка, маленькая, востроносая, с широко открытыми любопытными глазками, смущенно обратилась к Кассику:

– А у вас есть такой значок?

– Нет, – коротко ответил Кассик. Он ощутил иронию ситуации: с ним в машине сидели типичные юные фанатики, которые чем только не занимаются, чтобы помочь Крестовому походу. Эти вот стоят на перекрестках, останавливают машины, прохожих и с сияющими и гордыми лицами, вдохновленные важностью собственного дела, пытаются продать свои значки, на которых в разных видах изображен Крестовый поход. В лицах этих четырех не было ничего, кроме невинного волнения: для них Крестовый поход означал нечто благородное и великое, все равно что спасение души.

– Извините, – начала маленькая востроносая, смущенно поглядывая на него, – а вы не хотите купить один значок?

– Отчего же, – ответил Кассик, – конечно, куплю. – Он полез в карман. – Сколько?

Из груди Нины вырвался какой–то сдавленный звук, и она быстро наклонила голову. Он не обратил внимания и достал несколько смятых бумажек.

– Десять долларов, как всегда, – обрадованно сказала девочка и быстро сунула руку в корзинку. – Выбирайте какой хотите… Вы сделали доброе дело.

Он отдал ей деньги. Поколебавшись, она с торжественным видом приколола значок к его плащу. Так он и висел там, этот маленький пластмассовый щит с изображением поднятого вверх меча Крестового похода на фоне знакомых перекрещенных бутылок. Видя его у себя на груди, Кассик ощутил сложное, достаточно неприятное чувство. Неожиданно он наклонился и достал из корзинки еще один значок.

– А это для тебя, – мягко сказал он Нине и торжественно приколол его ей на лацкан. Нина чуть улыбнулась и сжала его руку.

– Теперь у каждого здесь есть значок, – смущаясь, сказала востроносая.

Кассик заплатил ей и за этот значок, и она аккуратно сложила деньги и сунула их в кошелек к остальной выручке. И теперь шестеро на заднем сиденье молча мчались сквозь дождь, каждый занятый своими мыслями. Кассик думал о том, что будут делать эти дети, о чем они будут думать через несколько дней. Бог знает… а еще Джонс, этот–то точно знает. А вот сам он не знает ничего, это верно.

Водитель выпустил детей на перекрестке в центре города; дверь за ними захлопнулась, они благодарно помахали вслед, и машина снова набрала скорость. Впереди уже виднелись здания укрепленного квартала, ранее принадлежавшего Федеральному правительству. Они были почти на месте.

– Господи, ведь совсем недавно и у меня были точно такие мысли, как у этих детей, – печально сказала Нина.

– Понимаю, – отозвался Кассик.

– Но это не так страшно. Они просто ничего не понимают.

Он наклонился и поцеловал ее; ее влажные теплые губы безжизненно прижались к его губам.

– Пожелай мне удачи.

– Да–да, удачи тебе. – Она приникла к нему. – Пожалуйста, сделай так, чтобы с тобой ничего не случилось.

Кассик притронулся к плащу. В кармане, кроме «зеркала», у него был припасен обыкновенный полицейский пистолет. «Зеркальце» для Джонса, а пистолет на всякий случай для охраны, если его не станут выпускать обратно!

– Ты далеко можешь провести меня? – спросил он. – Насколько хватает твоих полномочий?

– Далеко… туда, куда надо. – Ее лицо побледнело, дыхание участилось. – Это не трудно… там все меня знают.

– Приехали, сэр, – сообщил шофер.

Машина свернула с шоссе и мягко покатила по длинному спуску, ведущему к правительственным гаражам под зданием. Потом колеса загрохотали по стальным сходням; в темноте навстречу им замигали сигнальные огни, и приборы в машине автоматически отвечали на эти сигналы.

Они замедлили ход, и водитель вырулил к контрольному посту. Двигаясь с черепашьей скоростью, машина наконец остановилась. Мотор замолчал, щелкнул механизм тормоза. Они были на месте.

Кассик осторожно открыл дверь и вышел. Он узнал место, куда он попал: это был обширный подвал из железобетона, куда и он когда–то ставил свою машину. С одной только разницей: теперь к ним направлялся охранник в серой форме. Он подошел и вежливо козырнул:

– Добрый вечер. Ваш пропуск, пожалуйста.

Нина быстро выскользнула из машины, порылась в сумочке и достала металлическую пластинку:

– Пожалуйста. Это моя машина.