Солнечная лотерея

За ним, а точнее над ним, росла отвратительная фигура Аримана. Его щупальца извивались, описывая всё бо′льшие круги, искали, хватали и швыряли добычу в студнеобразное тело. Смрад был настолько силен, что Бартона замутило. Наконец он добрался до дороги. Фургон набирал скорость. Раскачиваясь из стороны в сторону, он миновал поворот и врезался в ограждение – крысы и големы полетели в разные стороны. Фургон вздрогнул и, громко скрежеща, двинулся дальше.

Бартон заметил лежавший рядом булыжник… другого способа не было. Он не сумел бы продраться через этот серый шевелящийся ковер, а машина через несколько секунд должна была миновать его. Он присел, потом изо всей силы швырнул камень.

Булыжник сделал свое: он попал в крышу, а затем соскользнул с нее, разбив стекло с левой стороны; осколки разлетелись в разные стороны. Фургон резко повернул и уткнулся в склон, из разбитого двигателя потекли вода и бензин. Крысы и пауки полезли через дверь, радуясь представившейся возможности.

Мид выбрался из фургона, и Бартон с трудом узнал его: лицо доктора было искажено ужасом, и он бросился прочь от машины. Одежда его была порвана, лицо и руки поцарапаны. Он не видел Бартона, пока не столкнулся с ним лицом к лицу.

– Мид! – рявкнул Бартон, схватив мужчину за воротник. – Посмотрите на меня.

Глаза доктора Мида сверкнули, и он засопел, как загнанный зверь. Он был в ужасе, и Бартона это нисколько не удивило. По дороге двигалась гибельная волна серых тварей, а за ней непрерывно росла тень мстительного Аримана.

– Мистер Бартон, – проскрипел доктор Мид. – Ради бога, не задерживайте меня! – Он дернулся, пытаясь вырваться. – Они нас убьют! Лучше…

– Послушайте. – Бартон в упор смотрел на перепуганное лицо доктора Мида, почти касаясь его своим. – Я знаю, кто вы такой. Знаю, кто вы такой на самом деле.

Эффект этих слов был мгновенным: тело доктора Мида дрогнуло, губы раскрылись.

– Кто я… такой?!

Бартон сосредоточился. Держась за воротник доктора Мида, он в малейших деталях представлял себе огромную фигуру, какой увидел ее впервые. Величественную, достигающую неба, с раскинутыми руками и головой, исчезающей в солнце.

– Да, – сказал доктор Мид неожиданно тихим голосом.

– Доктор Мид, – вздохнул Бартон. – Вы помните? Вы знаете, кто вы?

Мид резко дернулся, неловко повернулся и, пошатываясь, побежал по дороге. Потом вдруг выпрямился, раскинул руки, задрожал всем телом и закачался, как марионетка на ветру. Лицо его пошло волнами, казалось, оно плавится и западает внутрь, словно бесформенный кусок воска.

Бартон двинулся за ним. Мид упал, прокатился по земле и тут же вскочил. Все его тело сотрясали конвульсии.

– Мид! – крикнул Бартон и схватил его за руку.

Плащ дымился, едкий дым вызывал кашель. Материя разорвалась, когда Бартон крутанул Мида и схватил за воротник.

Это был не Мид, да и вообще не человек. Лицо доктора Мида исчезло, а то, которое он увидел, было сильным и суровым. Впрочем, он видел это всего лишь долю секунды: клюв как у ястреба, узкие губы, дикие серые глаза, широкие ноздри и длинные острые зубы.

Раздался ужасающий грохот, какая–то гигантская сила отшвырнула его, едва не превратив в кровавую лепешку. Он ничего не видел, оглох, и весь мир разлетелся перед ним. Бартон почувствовал, что его поворачивают и сдавливают, затем подбрасывают, и вдруг огромный ослепительный кулак пронзил его, тут же превратившись в пустоту.

Эта пустота окружала его со всех сторон, и он падал в ней, падал долго, в полной невесомости. Какие–то светящиеся шары пролетали мимо. Он пытался поймать их, но они увертывались и летели дальше.

Целые рои светящихся шаров мелькали вокруг. На мгновение Бартон решил, что это бабочки, которых пожирает огонь, и замахал руками, пытаясь отогнать их.

Вскоре он заметил, что остался один, а вокруг царит полная тишина. Но это было не удивительно – вокруг не было ничего, что могло бы издавать звуки, абсолютно ничего. Не было ни земли, ни неба, остались только он сам и эта бескрайняя пустота.

Вокруг капала вода – огромные горячие капли, они шипели и кипели со всех сторон. Он чувствовал грохот – слишком далеко, чтобы его можно было услышать, а кроме того, у него сейчас не было ушей. Да и глаз тоже. И осязания у него не было. Светящиеся шары продолжали лететь сквозь этот кипящий дождь, пронзая то, что было его телом.

Одна из групп таких шаров показалась ему знакомой, и через какое–то время он сумел ее опознать.

Плеяды.

Так, значит, это солнца носились вокруг и сквозь него. Он почувствовал беспокойство и попробовал сосредоточиться, но все было напрасно. Он распространился слишком далеко, на миллиарды километров, он весь состоял из газа и слегка светился, словно межзвездная туманность, охватывающая громады звезд и неисчислимые планетные системы. Но как? Что держало его?..

Он висел на одной ноге, головою вниз, извиваясь и вертясь в волнующем мире светящихся дробин, среди роя звезд, уменьшающихся с каждой секундой.