Солнечные

– Повелеваю, – провозгласил, наконец, Император, и Лейб-медик не узнал обычно твердого голоса, – достать из Хранилища генетических материалов необходимые образцы Семьи, чтобы установить степень родства с той, что почивает…

Голос Императора осекся, и стены зала так и не дождались уточнения.

– Понял, ваше Величество, – хрипло ответил главный врач страны. – Будет сделано.

– Думаю, излишним намекать, господин Куртуазов, что результаты вашего исследования должны быть помечены высочайшим грифом секретности.

– Так точно, – ответил Лейб-медик.

– Вы свободны.

Император стоял у окна, пока дверь за Лейб-медиком не закрылась. Дернул за колокольчик снова.

– Позвать господина Калитина.

Тайный советник явился сразу, будто до того находился в скрытой комнате неподалеку. Император привык к этому свойству придворных и, не выражая удивления, сразу приступил к делу.

– Без пустот! – приветствовал он советника оговоренным ранее девизом.

– Никаких пустот! – рефреном отозвался Тайный советник.

– Итак, господин Калитин, я приступил к осуществлению совместно задуманного нами плану и озадачил Лейб-медика…ну, понимаете…

Советник кивнул.

– Замечательно, – сказал он. – Как говорится, начало полдела откачало. Теперь, в то время как сентиментальная часть населения будет полоскать имперское белье, ничто нам не будет мешать в решении стратегических задач.

– Итак. Предстоит разговор с Маршалом о детализированной разработке проекта. Вы ничего не хотите добавить, господин Калитин, относительно предполагаемой стратегии освоения Трапписта? Хотелось бы узнать, как вы видите тактику стратегии.

– В первую голову, – начал господин Калитин, – необходимо во всеуслышание объявить о комплектовании отборных космических сил. Разработайте с господином Савельевым конкретику. Столько-то ракет-разведчиков, столько-то кораблей жизненного обеспечения, столько-то вооружения – поражающего и оборонительного.

– Это понятно.

– Список кораблей должен быть заявлен заранее и со всевозможной официальной помпой. Возьмите за пример Наполеона перед войной с Англией. Я уверен, это переориентирует мобильную часть населения на решение позитивных задач и отвлечет их от поиска проблем на задние точки – их и наши. Мы должны задать травмированному обществу полновесный азимут.

– Так тому и быть.

– Продолжение следует.

– Следует.

Результаты исследования Лейб-медиком генетического материала членов императорской Семьи, а именно Их Императорских Величеств и их дочери, получились, мягко сказать, «неоднозначными».

– Все от того, что не соблюдался нужный температурный режим, – объяснил Лейб-медик Императору. – После взрыва Йеллоустона произошло некоторое похолодание, искусственное компенсирование привело к превышению нормы, такому, которое превысило возможности термостаза. Ну, Вы меня понимаете…

– Но в чем дело? – ответил Император, пытаясь понять основу смущения придворного, – возьмите биоматериал у живых. Проведите исследование и восполните дефицит в базе Хранилища…

– Вот я и обращаюсь к Вам, Ваше Величество, чтобы организовать забор образцов в удобное для Вас время.

– Да хоть бы и сейчас! – сказал Император и, оголив локоть, предоставил Лейб-медику для медицинских манипуляций.

– Всё, – сказал тот чуть погодя с наполненной кровью пробиркой в руке. – С Вашим образцом все будет в порядке отныне, не извольте беспокоиться…А вот относительно Ее Величества надо бы договориться.

– Это я возьму на себя. Свяжемся попозже.

– Как скажете. А что до биоматериала Принцессы…

– Это в любое время. Сейчас напишу ходатайство для охраны.

Лейб-медик продолжал нерешительно топтаться.

– В чем дело, Князь? Вы что-то хотите мне сказать? Краснеете и бледнеете, как барышня на выданье.

Император умышленно применил повышенный статус при обращении, окрестив Лейб-медика «князем», дабы подбодрить его перспективой будущего поощрения. Но по каким-то признакам понял, что произошло нечто неординарное. Он схватил Лейб-медика за плечи и затряс что было силы.

– Говорите! – не сдержался он. – Какая еще беда свалилась на наше, многострадальное в последние дни, государство?!

– Прошу не пережив-вать, – проговорил врач, цокая от тряски и страха зубами. Наконец Император отпустил его. – Не переживайте, Ваш-швеличество, все перетрется – мука будет.

– Отставить присказки, рапортуйте! – по-военному приказал Император.

– Дело…в том…что… Не велите казнить – велите слово молвить! Принцесса…стало быть…исчезла…

От страха перед гневом высочайшего повелителя Лейб-медик сам захотел срочно исчезнуть, желательно с заходом в туалет.

– Как исчезла?! Уж не хотите ли Вы сказать, что она ожила?

– Ожила или нет – мне неведомо. А вот то, что ее тела нет в склепе – это однозначно!

После его ухода Император позвонил в валдайский колокольчик. Явился Паж.

– Тюрина, – кратко объявил Император вбежавшему Никите.

Конкретно способность придворного эзотерика появляться мгновенно объяснялась «чуткостью к вибрациям эфира».

Уже входя в императорские покои, он сделал жест, предупреждая сотрясения воздуха лишними объяснениями.