Солнечные

– Ландшафт потрясно Эшбианский! – воскликнула она, скользя затуманенным взглядом по зубчатому горизонту.

– Знаешь, Мар, – сказал Кремень по прилету, – я тебе тоже многое не рассказываю.

Девушка присела на валун, вытряхивая камешек из кроссовки.

– Увы, – призналась она, щурясь на восходящее солнце, – я о твоем прошлом мало знаю.

– Если честно, то окрестности озера – она и есть родина моих предков. – По этому берегу тысячу лет назад, – продолжил Кремень, – проходил Шелковый путь из Китая. А в той скале, что нависла над водой и почти касается ее, обитала шайка разбойников. И был у них хан Мухтарбек во главе.

– Романтичное начало.

– Дашь ли ты мне слово рассказать о себе потом то, что мне интересно?

– Слово чести?

– Можно по-пацански.

– Заметано.

– Дело было зимой, – приступил Кремень к рассказу. – Тогда в зимний период Шелковый путь проходил по льду замерзшего озера. Караван с поклажей, притороченной к горбам верблюдов, размеренно тянулся через белую пустошь прямо к месту замаскированной проруби…

– Погоди! – воскликнула Мария. – Ты видишь, как кружатся чайки над тем темным местом?

– Когда ты прослушаешь до конца, ты узнаешь, что это…Продолжаю. Но раздался окрик. Кто-то предупредил купцов об опасности. Караван свернул с протоптанной тропы…

– Интересно, кто же предупредил?

– Если перебьешь еще раз, то будешь к ужину варить рис по-разбойничьи.

– Испугал. Замолкаю.

– В это время в пещере умирал новорожденный сын главаря шайки. У роженицы от истощения закончилось молоко. Нужна была добрая добыча. Тогда Керим, двенадцатилетний сын хана, вызвался вернуть удачу. Отец не возражал, хоть и не разумел, в чем заключается план мальчика. Керим попрощался с родичами и отправился в путь. Рядом бежал щенок. За ними следили во все глаза. Но два челнока, прошивающие белое полотно, исчезли…

Мария подняла было голову, чтобы еще что-то вставить, но встретив взгляд Кременя, осеклась.

– …через некоторое время появились снова, – продолжил тот. – За челноками ниткой тянулся караван, пока первый верблюд не рухнул в прорубь. С ним вместе ушел под лед проводник. А без него караван лишь ветхая постромка упряжи. Это был сигнал разбойникам. Ватага взвилась, как сухой саксаул в самум. Младенец выжил. И впоследствии от него родился первый Кремень.

– А мальчик с собачкой? – спросила Мария.

– Собака и первый верблюд, по преданию, заледенели в виде тороса. Весной образовался островок. Он впитал в себя кремнезем со дна. Геологи говорят, это обычная вещь. А в смеси с органикой кремнезем дает черный кремень.

– И конечно, тот камень не встречается нигде, кроме той пещеры, где жили разбойники, – добавила девушка.

– Угадала. Они этим камнем высекали огонь и чистили воду. Даже крошка камня, представь, мутную воду делала чистой.

– Знатное сказание старины замшелой… А с мальчиком чем дело закончилось?

– Керим, по-русски Кремень, вернулся в пещеру. Пятнадцатый в роду Мухтарбека с этим именем – это я.

– Значит, Керим – нулевой Кремень. Тут тайна, до которой надо дорасти?

Кремень вздохнул.

– Что делать с тобой?.. Расскажу дальше. Видишь ли, черный кремень кочевники использовали и для других целей. Шаманы толкли его в порошок и нюхали. Таким способом они попадали в пузырь параллельного мира, то есть мира, нанизанного на пространство, как на ось.

– Как так?..

– Сейчас объясню. Мы ощущаем пространство, скользя по оси времени. Но можно представить обратное: что время «нанизано» на пространственную ось. Тогда все станет по-другому. Время станет производным фактором, как прежде пространство.

– Похоже на бессмертие…

– Перемещаться мысленно из одного мгновения в другое, из одной эпохи в следующую и наоборот, меняя пространственные картинки…это ли не бессмертие?..

– Это бессмертие буддийской мумии – полуживой-полумертвой сущности.

– Да, но она способна думать, так как мысль – производное во времени, но не пространства.

– А если расхочет думать?

Кремень усмехнулся.

– Вопросик. Наверное, тогда будут думать за нас.

– Ловок же ты, Крен…

– Теперь моя очередь спрашивать. Договор дороже денег.

Мария затихла. Она знала, что Кремень – это могила. Дело не в том. Даже струе родниковой воды она б не доверила некоторые свои тайны. Потому что…потому. Ей не захотелось думать дальше.

– А давай обнулимся, – предложила она вдруг.

– Что это значит?

– Нулевой Кремень не тот мальчик, кто шерсть собачью черно-кремневым порошком натер и дал верблюду понюхать. А ты. И Зоряна – нулевая. И я тоже. Мы все нулевые. Идет?

– Идет.

– Ну, значит, и спрашивать ни о чем не надо.

– Ах так? А ты знаешь что-нибудь о суперпозиции?

– Не бери меня на понт. О ней все знают. Это когда два братца-кванта так запутываются, что никто ничего не понимает, зато они все друг о друге знают.

– Ты не учла, что это бывает и с людьми.

– Если бы! Люди – это макрообъекты, которые живут по правилам Ньютона.

– А вот и нет. Еще Пифагор в античные времена доказал, что спутанность существует между людьми и это не простое суммирование. Это называется дружбой.

– Еще никто не давал ей квантового определения. Ты первый.

– Неважно. Зато она может творить чудеса.