Солнечный дождь из черной дыры

Кравцова сюда привело тоже вовсе не желание полюбоваться на ноги негостеприимного хозяина, и пренебрежительный приём его разозлил. Погибла молодая одинокая женщина, красивая, здоровая. Сегодня утром её нашла маникюрша. Пришла, как договорились, а там дверь открыта и мёртвая клиентка. Чечёткин у неё бывал часто, какое-то время, по свидетельству соседей, даже жил. Может быть, этот Чечёткин её и задушил? Из ревности, например. В гости к Ларисе Прокудиной ходил не только Чечёткин. А теперь сидит тут намытый, румяный и барина изображает.

Кравцов решил церемонии не разводить, то есть не уединяться с Чечёткиным в отдельную комнату, когда будет говорить с ним о любовнице. Глядя на забитую жену, он понял, что для той сюрприза не будет. А вот огорошить вопросами Чечёткина и посмотреть на его реакцию, было интересно.

Не дождавшись приглашения, Кравцов отодвинул стул, жестом пригласил присесть участкового и сел сам напротив хозяина.

– Может, чайку? – прошептала Вера, но, встретив суровый взгляд мужа, дальше предлагать не стала.

– Спасибо, не надо, – отказался Кравцов. – Я постараюсь долго вас не задерживать, чтоб тефтельки не остыли. У меня только несколько вопросов к Вадиму Вадимовичу.

Вадик мало обращал внимания на гостя, его внимание занимала Клеопатра.

– Мне нужно знать, в каких отношениях вы состояли с гражданкой Прокудиной.

– Ху из Прокудина? – кривлялся Вадик, обращаясь к кошке. – Клео, ты знаешь гражданку Прокудину? Мы такую не знаем. А должны?

– Ладно, – проявил терпение Кравцов, – может, так будет понятней: Прокудину Ларису Петровну, Лару, как её обычно называли, вы знаете?

– А, Лару… – дошло до Вадика. Он даже не знал, что у Лары, неземной красавицы, такая заурядная и не очень благозвучная фамилия. – Вам какое дело?

– Мне есть дело, и, боюсь, дело будет не только у меня. Вашими отношениями заинтересуется большой круг любознательных людей. Поэтому отвечайте на вопрос, – сверкнул глазами Кравцов. Он не очень хорошо видел вдаль, поэтому щурил глаза, а собеседник, чаще всего с нечистой совестью, думал, что Кравцов читает у него с лица всю правду. А может, он и вправду читал.

– Нечем тут интересоваться, отношения нормальные, как между мальчиком и девочкой, – плоско пошутил Вадик и расплылся в похабной улыбке.

Вера почувствовала неловкость и ушла на кухню.

– Как между мальчиком и девочкой, говорите, – повторил за ним Кравцов. – А мне вот кажется не совсем нормальным, когда мальчик девочку душит. А вы как думаете? Или это игры такие сексуальные?

– Кого душит мальчик? Какой мальчик? Что вы тут несёте? – не понял Вадик, но улыбаться перестал.

– Мальчик – это вы, я полагаю, а девочка – гражданка Прокудина, – доходчиво для идиотов начал объяснять Кравцов. – Сегодня утром в своей квартире, в своей кровати обнаружена задушенной ваша любовница – гражданка Прокудина.

– Чего? – стушевался и заморгал глазами Чечёткин.

– Ой!! Ой-ёй! – заголосила вдруг молчавшая до сих пор бабка. – Верочка, Вадичек, принесите срочно валидолу! Ой, сердце схватило! Продохнуть не могу.

Вера подскочила к ней. Участковый кинулся за водой. Нинель Борисовна опрокинулась на диване навзничь, схватилась за сердце и запричитала:

– У меня аритмия! Приступ! Вера, принеси моё лекарство. Надо скорую вызывать. Вадик, звони в неотложку!

Не делая паузы, прервав причитания, она обратилась к Кравцову:

– Полицейский, вы чего сидите? Не видите, что вы меня до смерти довели своим визитом? Идите уже с богом!

Вера помчалась за лекарством в комнату матери. Вадик, ничего не понимая, мотал головой.

– Кого нашли задушенной? – переспросил он Кравцова.

– Так любовницу вашу, Ларису!

– Как задушенной? До смерти, что ли? – округлил глаза Вадик, его расслабленность как ветром сдуло.

– Так я о чём толкую! Вы, гражданин Чечёткин, где прошлой ночью были? – Кравцов тянул слова, как будто разговаривал с бестолковым ребёнком. Чуть ли руки не тянул, чтобы постучать по голове, чтобы быстрее дошло.

– Я на рыбалке был со вчерашнего утра. Так Лара мёртвая, что ли? – всё не доходило до Вадика.

– Мертвее не бывает, убили её. На рыбалку вы один ходили? – продолжал допрос Кравцов.

– Вадик, ничего не говори! Вадик, сыночек, они же крайнего ищут! Это что ж творится! Это беспредел и произвол! Вызывайте скорую. Мне плохо, аритмия бешеная, – вопила бабка.

Участковый принёс воды с кухни, Вера таблетки. Клеопатра предпочла удалиться, в столовой стало слишком шумно.

– Мамочка, выпей водички. Я скорую вызвала. Вот твоё лекарство, – уговаривала Вера.

– На рыбалку я с братвой, то есть с друзьями, ездил. На речку. Мы в заводи рыбачили. Я час назад вернулся, – ответил Вадик, и у него как-то подозрительно скривились губы.

– А с кем же тогда вчера у неё половой акт случился? Вы никого не подозреваете? – гнул свою линию Кравцов.

– Какой акт? Я ж на рыбалке…