Солнечный ход

Начинается ветерс движения детской рукиили с жаркого шепота губ,восхищающих ухо.Только мы от него далеки,далеки, далеки,как от белого тополяклок тополиного пуха.Как пылинка от пальца,который рисует кругина стареющем зеркале,в доме, лишенном событий.Мы лежим в желтом устьес изнанки текущей реки.Мига хватит, чтоб мыперестали испытывать грусти.Мы пытаемся думать о времени,

звездах, творце.Солнце кажется намвеличайшим и грозным светилой.И хотим разузнать,что же с нами случится в конце.И боимся представить,с какой состыкованы силой.

200 лет спустя

Солнце в сметане.Сияньем востока – на Снежеть.В русском стакане,граненом петровской прямой,кружится медленномелкая снежная нежить,волны седыеиграют когтистой кормой.Топи засохнут когда-нибудь,

выцветет хвоя,желтым песком захлебнетсяглазастая Русь.В пестром кафтаневосточносибирского кроя,с уткой пекинской под ручкукакой-нибудь гусьвыйдет на дюну вальяжнои, щурясь, заметит:– Где тут те реки, леса те, поля те, теля?Жизнь продолжается.Люди как малые детина каруселикосели, русели, смуглели,как на планете,названье которой Земля.

Со стороны

Кто мы? Какие мы?Спросите у муравья, у мухи, у рыбы,глядящей со дна болота,выпячивая глаза.Зевота как позолота,как выдох на образа.Есть ли у автопилоталицо, рука, жена?Как видится все из болота?Как теплится тишина?И все-таки капля потаскатиться со лба должнадаже у автопилота,когда в глазах тишинатакая, что позолотадо стали обнажена.

Лояльность

Мне говорят: кончай ругать царей.Да я ведь их ни капли не ругаю.Я б им своих отсыпал козырей,но в той игре с моими не канаю.Я сам бы им задор воткнул в зрачки,подкинул бы живого интересу.Значков хотите? Нате вам значки.И всем деньжищ, какого хочешь весу.Чтоб только роль унылую своюони несли, голов с плечей не нуря.Я даже подсюсюкну, подпою,строкою неуклюжей подхалтуря.Но мыслей в те надутые уставложить, как ни стараюсь, не сумею.Я лучше снова улыбнусь с крестадалекой мачты, опершись на рею.

Капуста