Солнечный круг

Имперские фильмы, тексты, развлекательные и познавательные зрелища хлынули с орбиты, на некоторое время парализовав работу и учебу. Все, что было создано в метрополии за двадцать лет – картины, одежда, музыка, образы, вкусы, танцы, запахи, идеи, анекдоты, – досталось народу Варты безвозмездно и без ограничений.

И тут же все, что было написано, придумано, сочинено и снято на Варте в последние двадцать лет, померкло и потерялось. Двадцать лет здесь пытались дотянуться до имперского уровня – копировали известное и пытались найти свой путь. И почти скопировали, и почти нашли – и все разом обесценилось подарками из «Метрополии», как линялый плюш в сравнении со шкурой живого леопарда.

А еще вечеринки, фестивали, спортивные соревнования и открытые лекции для желающих – на любые темы, в живом исполнении специалистов. Посланцы высаживались каждый день, спрыгивали на Варту из своих челноков – подданные Его Императорского Величества, они были на полголовы выше местных и выделялись в толпе, даже когда молчали.

– Когда уже все закончится, – с тоской сказала мать. – Когда наконец они уберутся с орбиты, и можно будет спокойно смотреть в небо… Меня давит эта штука, все время кажется, что он смотрит вниз, а у вас такого нет?

Глядя, как она нервничает, Артем чувствовал себя потерянным и мелким, как старинный винтик с резьбой.

– А мне нравится, – пробормотал отец. – Мне нравится смотреть на «Метрополию». Хоть что-то красивое, нестандартное в жизни…

– Нестандартное?! – Мать повернула голову, и от выражения ее глаз отец напрягся:

– Люба, ну что ты…

– Илья, ты понимаешь, что сейчас летает у нас над головой? Ты понимаешь, кто на нас смотрит? Может быть, в эту самую секунду?!

Артем вздрогнул. «Вечер на рейде», игравший в его голове, на полутакте сменился на разухабистый «Левый задний», и это был плохой знак.

– Император, – прошептала мать. – Как они не боятся быть там, на борту, каждый день – в одном пространстве рядом с этим. Дышать одним воздухом… Я бы и на порог не ступила, зная, что он внутри.

– Кем бы ни был Император, – пробормотал отец, – мы видели от него только хорошее, правда?

Остаток вечера прошел в молчании.

* * *

– …Твоя одноклассница говорит, ты зазнался. Что это значит?

– Значит, что она дура.

– Кир, – сказал Артем. – Мы живем на Варте, живем среди людей. Ты можешь сколько угодно мечтать о подданстве…

– Я не мечтаю, – сказал Кирилл. – Если бы мне было восемнадцать, я уже получил бы имперский паспорт… И я его получу.

– Что она болтала насчет экскурсии на «Метрополию»?

– Сегодня была экскурсия.

– Как?! А…

– Я не ездил.

– Почему?! Они не имели права тебя не пустить!

– Я не собираюсь с ними спорить. Мне плевать на их жалкие экскурсии. Через двадцать лет я буду подданным Императора!

После этих слов Кирилл отвернулся к стене, и разговор сделался невозможен.

* * *

До сих пор только они двое из всей группы не заявляли на подданство. Но теперь Ванесса сломалась.

– Я хочу жить, как они, – призналась шепотом, в университетском парке, стискивая и разжимая острые кулаки. – Изо всех сил, полнокровно, насыщенно… на разрыв. Ради идеи, или ради науки, или… все равно. Делать самое лучшее, среди самых талантливых…

– Ты представь, какая у них конкуренция, – сказал Артем. – Они там все самые лучшие. Представляешь, как надо из кожи вон выпрыгивать, чтобы чего-то среди них достичь?

В зените плыла «Метрополия», освещенная низким солнцем.

– Подай заявление, – сказала Ванесса, и ее губы поблескивали, будто намазанные медом. – Мне кажется, у тебя есть шанс.

– Почему?

– Ты… что-то в тебе есть. Ты, может, и не лучший студент потока, но ты… особенный.

– Я?!

– И еще у них есть специальная программа для молодых семейных пар, – прошептала Ванесса и потянулась к Артему медовыми губами. – Значит, двоих подходящих возьмут легче, чем кого-то одного…

Артем отстранился. Ему нравилась Ванесса, но возведение их отношений в ранг «семейных» показалось ему недостойной спешкой.

* * *

Подсвеченный низким солнцем, корабль «Метрополия» был палево-розовым, как ценнейший сорт дерева. На улицы Второй Столицы приходила ночь; кто-то встречал ее в очках для кино, кто-то работал, кто-то читал. Кто-то занимался любовью, кто-то рыдал над вежливым отказом: «Ваша кандидатура внимательно рассмотрена имперской службой иммиграции. К сожалению, в настоящий момент Империя не располагает возможностью принять вас в число подданных Его Императорского Величества»…

Артем шел по узкой городской тропе. Подошвы его туфель, распознав покрытие как «пешеходное», истончились, создавая иллюзию ходьбы босиком.

– Лужайка, – сказал он вслух и ощутил траву под ногами. Раньше его туфли были настроены на голосовую команду «Трава», но в университете ему объяснили, что на некоторых молодежных жаргонах это звучит как неприличное ругательство.

Технология «дружественной обуви» пришла на Варту с орбиты двадцать лет назад. Если бы не имперские программисты и биохимики, Артем шагал бы сейчас по бетонной полосе, загруженной колесным транспортом, и на ногах бы у него были резиновые шлепанцы…