Солнечный Остров

Ормат резко раскрыл глаза, по щеке текла мутная капля лесной воды, в которой мельтешили серые крупники. Ветер еще раз тряхнул крону дерева, и парня обдало настоящим градом тяжелых капель. Ленивый свет с трудом пробивался сквозь плотный свод листьев.

«Надо вставать, - понял Ормат, - солнце уже взошло».

Закоченевшее тело протестующе застонало. Вчера он без остановки шел, пока не стало совсем темно. Ормат не знал сколько проспал, но никакой прибавки в силах не было и в помине. Наоборот, будто еще больше ослабел, так что лучше бы вовсе не ложился. Он смутно помнил, что вчера, перед тем как отключиться, съел большой кусок чего-то крошащегося и сладковатого, а значит, все еще должен быть сытым. Но едва он разлепил веки, как голод принялся мучить его с новой силой. Он уже начал понимать, что несмотря на месяцы раздумий, он неважно подготовился к длинному путешествию по лесу. Ормат словно очутился в совершенно незнакомом мире. Хотя, если честно, мало кто из поселковых мог похвастаться будто хорошо изучил хотя бы ближайшие окрестности Плачущего леса. Крестьяне слабо интересовались тем, что не приносило пользы. Чтобы собрать ползучие орехи много ума не нужно, а охота на несъедобных зверей – глупая забава высокородных.

Ормат собрался потянуться и встать, когда ощутил на себе чей-то взгляд. Сердце дало перебой, все тело покрылось мелким холодным потом. Ормат дернулся, чтобы вскочить на ноги, но успел сообразить, что никто из княжеской банды не стал бы просто стоять и пялиться, а обитатели леса… они не любят резких движений.

Ормат начал осматриваться, стараясь не двигать головой. В нескольких шагах от себя он увидел неподвижное пятно в разрыве кустов. Пятно зашевелилось, в нем зажглись два зеленых огонька. Кусты затрещали, и в бледных лучах рассеянного света показалось приземистое существо. Из тяжелого бочонка тела выпирал  чуть меньший бочонок головы, скалящейся шестью загнутыми желтоватыми клыками. Тумбы мощных когтистых лап тяжело ступали по влажной земле.

Закаменев, Ормат смотрел на твердоспина. Он никогда не слышал, чтобы эти твари охотились на людей, но зато они яростно защищали свою территорию, стараясь растерзать любого чужака. Твердоспин водил из стороны в сторону тупорылой головой, похоже его тревожил незнакомый запах. Чешуя на загривке зверя тихо поскрипывала, Ормат лежал, боясь вздохнуть. Возможно, тварь просто пройдет мимо… Шурша опавшими листьями, твердоспин затопал прямо к тому месту, где спал беглец.

Он лихорадочно вспоминал все, что когда-нибудь слышал про этих зверей. Говорили, будто они очень живучи и у них есть только два уязвимых места – спрятанное глубоко в туловище могучее сердце и крошечный мозг в толстом бронированном черепе. Проклиная затекшие мускулы, Ормат сантиметр за сантиметром вытаскивал из ножен клинок.

До сердца ему за один удар не добраться, значит остается мозг. Вот только справится ли острие с черепом… Ормат стиснул зубы. Тогда нужно бить снизу, подпустить тварь вплотную. Едва дыша, он смотрел, как клыкастое чудовище подходит все ближе. Зеленые глазки подслеповато мигали, дыры мясистых ноздрей закрывались и раскрывались, шумно втягивая воздух. Плотная тень нависла над беглецом, твердоспин замер, пытаясь понять, действительно ли странный запах означает, что  на его земли вторгся враг. Тварь, переваливаясь, сделала еще шаг, Ормат невольно вздрогнул. Из широкой пасти вырвалось злобное фырканье, когтистые лапы взрыхлили землю – твердоспин заметил врага. Парень съежился, глядя прямо в наливающиеся кровью бешеные глаза зверя. Чудовище задрало тяжеленную башку, мелькнув белым пятнышком на горле, уязвимым местом в непробиваемой броне. Пружинисто распрямившись, Ормат выбросил вперед руку с кинжалом.  Чавкнув, клинок легко погрузился в плоть твари, дымящаяся кровь хлынула ну руку. Зверь дернулся всем телом, острый коготь, метнулся навстречу и пропорол рубаху. Ормат выгнулся, обнимая голову чудовища, одной рукой он вцепился в затылок зверя, а другой всё глубже вгонял клинок. Его плечо упёрлось в массивную челюсть, щека прижалась к холодной чешуе. Замерев в отвратительном объятии, он с ужасом ждал, что сейчас чудовище превратит  его в кровавые ошметки. Ормат очень хорошо понимал: вся его сила – ничто против стальных мускулов зверя. Если он промахнулся…

Неожиданно Ормат понял, что никто не пытается его растоптать, а голова твари, став неподъемно тяжелой, повисла в руках, щеку что-то кололо. Он разжал захват, и зверь, как подкошенный, рухнул на землю. Между закатившихся глазок торчал кончик пробившего череп клинка,  по щеке молодого крестьянина стекал тонкий ручеек крови.

Осторожно поднявшись на ноги, Ормат прикинул урон. Рубашка на левом боку разорвана в клочья, на ребрах кровит широкая ссадина. Он несколько раз до предела наполнил легкие – ничего не болело, значит кости целы. Ормат счастливо засмеялся:

- А ты оказывается счастливчик! Кто бы мог подумать.