Солнечный щит

Я смотрел на ряд мертвых певчих птиц, мимо которых прошел, повернул за угол и увидел больше — вспышка красного тут, горка коричневого там. Все сжались в грязи, головы были на сломанных шеях.

Я поднял голову.

Дождь жалил лицо, я смотрел на стекло, тянущееся в небо, достижение современных технологий, верх прогресса.

Птицы бились об стекло.

Позор в бальном зале вдруг подавила зловещая реальность замка, этого чуда из сияния и прозрачных стен. Почему я не думал о птицах, бьющихся об стекло? Дома мы вешали зеркальные кулоны на главных окнах и во время сезона перелетов все окна выше деревьев были закрыты ставнями. Но в этом городе стекла… Свет, сколько птиц умирало за день? Сто? Тысяча?

Гнев вспыхнул во мне, я сжал кулаки. Я был почти готов повернуться и подняться к комнате Элоиз, полный ярости, но застыл. Элоиз нельзя было беспокоить этим, как и Ро. Их обеспокоили бы смерти птиц, но они не могли тратить на это время, особенно теперь, когда все наши попытки оказались нам не во благо.

Я должен был рассказать Элоиз о своей неудаче с Кобоком, после той катастрофы и сегодняшней она точно не отправит меня одного. Я надеялся, что она будет в порядке завтра, попробует исправить нанесенный мной вред. Я пойду в ее комнату и признаюсь. Будет больно описывать свои неудачи, но она хотя бы сможет принимать решения, зная об этом. Даже если ей будет не до птиц.

Ветер поднялся, ударил по стене замка. Я задрожал, забыл о злости на себя. Теперь мне было просто холодно и мокро, ноги онемели, голова была в тумане. Я недовольно пошел мимо мертвых певчих птиц к лестнице слуг. В тумане я поднялся и прошел в замок, оставляя струйки воды на плитке полов и коврах на лестницах.

Бакконсо еще не кончился, в коридорах было тихо, кроме мягких шагов тут и там, слуги выходили из своих дверей и ниш, пока я проходил мимо. От этого мне было не по себе, между двором и слугами тут был протокол, но я уже многое нарушил. Я опустил мокрую голову и старался не смотреть в глаза.

Поднявшись в гостевое крыло, я задыхался, за окнами сверкала молния. Прижимая ладонь ко лбу, я постучал в дверь Элоиз. Ответа не было, но она могла оставаться в кровати. Я приоткрыл дверь.

— Элоиз? — позвал я.

Было тихо и тускло. Она, наверное, уснула. Я поговорю с ней завтра.

Я уловил писк и вздрогнул, комар летел во тьме по коридору. Я раздавил его об дверную раму. Я вытер ладонь об мокрый камзол и закрыл дверь. Я повернулся и пошел к своей комнате, поздравляя себя за тихие шаги.

Нет, я был идиотом. Я бросил обувь у двери слуг. Я был так тих, потому что был босым. Молния за окнами снова вспыхнула. Я закрыл глаза ладонью, оставил щель, чтобы видеть путь.

Ощущая себя глупо и утомленно, тело затекло и замерзло, я добрался до своей двери, повернул ручку, желая забыться во сне.

12

Тамзин

Я нашла кнопку!

Она всегда была со мной. Я просто не ценила этого. Верите или нет, она была в металлическом обруче на ведре для отходов. Их было четыре, по две на каждом обруче, чтобы удерживать их на месте. Одна торчала. Я стала тянуть за нее, сломала ноготь, но вытащила кнопку из дерева (ведро тогда было пустым). Теперь я сжимала в руке трофей размером с ноготь на большом пальце.

Здравствуй, маленький друг!

Пойя приходила недавно, и она была мрачной, кричала на Бескин из-за дыма под потолком и скорпиона в банке с рисом, и от того, что она зря поменяла все в шкафчике с кофе. Из обрывков, которые я слышала, я поняла, что она столкнулась с бандитами в пути, хотя уцелела. Только вернувшись, она отперла и распахнула мою дверь, сжимая чернильницу и лист пергамента.

— Пора тебе поставить подпись, — сказала она.

— Это кровь на простынях? — раздался голос Бескин из-за угла.

— Не моя, — отозвалась Пойя, толкнула вещи мне в руки. — Но это нам может помочь. Кто сказал, что это не ее?

Я сжимала пишущие приборы, которые она мне дала, посмотрела на ее ноги, расставленные передо мной. Одна штанина была закатана, открывая пыльные бинты на лодыжке. Но не рана привлекла мое внимание, а край татуировки, выглядывающий из-под ткани. Две маленькие изогнутые линии изгибались друг к другу как скобки.

Я прищурилась.

Она нетерпеливо рявкнула:

— Давай, твое имя, и в этот раз разборчиво.

Я сделала, что она требовала, поджав губы, пока чертила буквы. Потом она забрала пергамент, ворча, что ей снова ехать по проклятой глуши, чтобы доставить письмо вовремя. Она хлопнула дверью так, что мое пустое ведро упало, и я поправила его и обнаружила шатающуюся кнопку.

В моей ладони она была как оружие.

Я вспомнила о татуировке над бинтом на лодыжке Пойи. Я не видела эту метку с тех пор, как прибыла ко двору, и этим аристократ высокого ранга не хвалился бы товарищам. Но я не была удивлена, увидев это на коже Пойи, и я не удивилась бы, если бы у некоторых людей в списке моих врагов была такая же татуировка. Я сжала кнопку пальцами.

Что делать с новой информацией? Я задумалась.

Что делать с новым другом?