Солнечный щит

— Думаю, нам нужно идти, — быстро сказал я, отодвигая стул. Я кивнул принцу Яно. — Позвольте поговорить с послом и принцессой Элоиз и выяснить, примем ли мы общее решение.

Ро попытался стряхнуть с себя мою руку.

— Я еще тут не закончил…

— Мне нужно с вами поговорить, — шепнул я. — Это важно.

Он нахмурился, но встал. Он повернулся к принцу и стукнул по столу.

— Мы тут не закончили.

Я поклонился комнате и потянул его за дверь комнаты.

Мы едва миновали двух стражей, когда Ро вырвался из моей хватки.

— Хорошо, что такое?

— Оставайтесь со мной, — сказал я и поманил его за собой, я хотел попасть в комнату Элоиз, чтобы и она услышала. — Яно не хочет охотиться на бандитов в пустыне. Ему нужны солдаты там, чтобы отыскать того, что он потерял… и это прошлая ашоки.

— И… не понял.

Мы добрались до главной лестницы, и я быстро пошел по ней — на мне снова были моквайские туфли, и подошва стучала, звук разносился эхом.

— Вы знаете, как умерла ашоки, которая была до Кимелы? Говорят, что на ее карету напала Солнечный щит. Но вчера я подслушал, как Яно принял послание от служанки. Звучало так, словно его шантажируют чьей-то безопасностью.

— И что заставляют делать?

— Не знаю, может, это связано со сменой его политики. Так показалось мне, — мы добрались до площадки и повернули к крылу гостей.

— Почему он никому не сказал? — голос Ро вырывался с дыханием, он пытался не отставать.

— Вряд ли он знает, откуда угрозы, или как их остановить, так что слушается их.

— Почему я впервые слышу это за пять недель попыток дипломатии тут?

— Потому что я недавно узнал, и… вы были заняты Элоиз…

Ро вздохнул.

— Ты прав, я пренебрегал долгом. Ладно, я слушаю. И ты хочешь сказать, что Яно хочет под поводом бандитов отправить отряды на землю Алькоро?

— Так звучало.

— Несмотря на то, что часть наших переговоров должна касаться владения карьерами? Это в Каллаисе примут как нарушение границ, и я не буду их винить за такие выводы, — он покачал головой, мы подошли к двери Элоиз. — И почему он нацелился на Феринно? Разве пленника из Моквайи не держали бы где-то в Моквайе? Он проверил леса? Острова? Почему он выбрал пустыню?

Я хотел ответить. Что не знал, готовясь принести это в комнату Элоиз, огорошить ее этим, но вопрос ударил меня, ясный, как день.

— О, — сказал я. — Наверное…

— Что?

— Наверное, он думает, что это мы его шантажируем.

Рука Ро замерла на ручке двери, он уставился на меня. Его слова миг двигались без слов.

— Почему? — спросил он.

— Ну… он в отчаянии и паникует. И, наверное, потому что это произошло перед нашим прибытием, и он знает, что мы тут из-за рабского труда, и потому что он услышал, что атака может быть связана с Солнечным щитом, хотя я не уверен, что она в этом замешана.

Он махнул рукой, словно отбивался от мухи.

— Это все глупости, и это оскорбительно. Я уже разбирался с дикими политиками, но это опасно. Если он не будет осторожен, он начнет правление с объявления войны, а не альянса.

Я переживал, что он уже это сделал.

— А если я поговорю с ним? — спросил я. — Если честно расскажу, что я знаю…

— Судя по тому, что ты рассказал, если он никому не рассказал, это только подтвердит, что мы за этим стоим. Огонь и дым, какой кошмар, — он открыл дверь и прошел в покои Элоиз. Я следовал, мысли были бурей. — Элоиз? — позвал Ро. — Как ты, куколка?

Я так отвлекся на мысли, что не сразу понял, что Элоиз не ответила с привычным возмущением. Я пришел в себя, когда Ро рявкнул:

— Элли, детка! Что такое?

Я бросился к двери спальни. Ро подбежал к кровати Элоиз, где она обмякла, рука касалась столика, словно она тянулась к кувшину с водой. Ее дыхание звучало как камень, попавший в мельницу, громкое и хриплое. Ее кожа была сероватой, покрытой потом, чепчик съехал. Несколько темных кудрей прилипли к влажному лбу.

— О, Свет, она пылает, — Ро махнул рукой на дверь. — Приведи лекарей… хоть кого-то!

Я тут же бросился по покоям, сердце билось в горле. По пути я сбросил туфли и выбежал босиком в коридор. Я спустился по лестнице, прыгая через три ступеньки за шаг, повернул к палате лекаря. Она за столом считала пилюли, когда я ворвался в кабинет.

— Прошу, идемте скорее… это принцесса Элоиз!

* * *

Через десять минут я был у плеча Ро, который нависал над лекарем. Она слушала грудь Элоиз, поджав губы.

— Дождевая лихорадка, — сказала она, отклонившись.

— Что она сказала? — спросил Ро поверх плеча, будто избирательно не понимал.

— Это дождевая лихорадка, — подтвердил я, желудок остался где-то на третьем этаже.

Ро вдохнул, лицо посерело. Он прошел к кровати Элоиз и сжал ее пальцы.

— Как это обычно проявляется? — спросил мрачно он.

Я перевел для лекаря.

— Высокая температура, летаргия, пониженный аппетит, сильный кашель, — ответила она. — В половине случаев длится от десяти до двенадцати дней, а потом остается слабость.

— А… у другой половины? — спросил Ро, когда я перевел.

Лекарь поджала губы. Страх наполнил меня. Только бы не пришлось говорить ему это.

— В первом случае выживаемость выше, — тактично сказала лекарь. — Рецидив будет опаснее. Она принимала раньше перо-траву?