Солнечный щит

— Да, он декан, и он женат на ректоре, Джемме, — он мрачно посмотрел на мою лошадь. — Но он еще и брат Моны Аластейр, королевы Озера Люмен. И пятнадцать лет назад королева Мона и ее муж, Ро, и их дочери-близнецы, Элоиз и Мойра, были в Матарики со мной и моей мамой на дипломатическом собрании, когда Мойра пропала с пирса. Они обыскали причалы, улицы, весь город. Ныряльщики из Люмена проверяли гавань. Все стражи моей мамы искали в окрестностях следы. Флот Пароа и Сиприяна был отправлен на поиски. Они искали месяцами. Но не было ни тела, ни записей о том, куда она могла отправиться. Тогда рабов чаще всего забирали по океану. После этого флот стал агрессивно искать тех, кто это делал.

— Из-за украденной принцессы, — отметила я. — А не из-ща других сотен пострадавших так же, как она.

— Не спорю. И после неудачи в океане рабов стали везти через пустыню, и мы тут. Но дело не в том — королева Мона, посол Ро, Кольм и остальные все еще ищем зацепки о местоположении Мойры. И твоя репутация известна дальше, чем ты думаешь. И когда ты появилась в карете Кольма… — он утих и пожал плечами.

— Почему все думают, что я лично знаю всех рабов, которые проходили через систему? — спросила я.

— Ты знаешь больше нас, это точно, — он бросил на меня взгляд поверх платка. — И ты говорила, что у тебя в лагере есть девушка из Люмена.

— Она не полностью люменша…

— Как и Мойра. Как и Элоиз. Мона — из Люмена, как Кольм. Посол Ро — из Сиприяна. Коричневая кожа, карие глаза, кудрявые волосы. Мойра и Элоиз — смесь этих обликов — светло-коричневая кожа, веснушки, кудрявые золотисто-каштановые волосы.

Я взглянула на свою ладонь, загорелую, в царапинах, темную под грязью. Я вспомнила Лилу, ее смуглую кожу, длинные ресницы и переменчивое настроение. Если кто из нашего лагеря и был принцессой, то это она.

— Волосы Лилы русые, — сказала я. — Но не вьются. И вряд ли у нее больше веснушек, чем у других.

— Я не помню точно, насколько похожи Элоиз и Мойра. Я тогда был маленьким, и я видел лишь один портрет, где они вместе. Сейчас они могут выглядеть по-разному. Глаза Лилы голубые или карие?

— Карие.

— Хм, — сказал он. — Понимаешь, почему меня интересуют другие в твоем лагере? Почему это интересует Кольма или Элоиз с послом Ро?

— Врать не буду, Веран. Если она не мертва, она, наверное, не в Феринно. Это может быть Лила. Или кто-то, кто еще в карьерах. Но если ее украли в Матарики кораблем, ее могли послать вокруг мыса. Она в Моквайе, но, скорее всего, на одном из островов. Все рабы, которые работают в пустыне, начали тут. Даже старшие.

Он нахмурился от мысли. Солнце опускалось на небе — мы миновали карьеры после обеда, и я намеренно ехала на западной стороне от него, но, в отличие от прошлых дней, чтобы видеть его на случай, если он начнет падать. Теперь он повернулся ко мне, щурясь от солнца за мной.

— Мы не просто так хотим наладить отношения с моквайцами, — сказал он. — Сильный альянс с ними означает, что мы можем начать разбивать систему, которая забрала Мойру. Мы можем сделать так, чтобы такое не повторилось.

Я отвела взгляд.

— Понимаю. Но ты понимаешь, как это слушать, когда для остальных нас такого не делали? Никто не послал флот за мной. Никто не стоял на пристани, гадая, куда я делась.

— Откуда ты знаешь?

Я прищурилась, глядя на Утцибор, губы дрогнули под банданой. Я хотела отмахнуться от него — он не имел права обсуждать мое прошлое. Хотя у меня не было точных знаний.

Он продолжил, но не звучал нагло или едко. Он звучал мягко:

— Я знаю, ребята из лагеря — твоя семья, но если ты не знаешь, откуда ты, кто ты, то откуда знаешь, что тебя не искали? Кто сказал, что по тебе не скучали?

— Я знаю, кто я, — сказала я, пытаясь звучать с предупреждением. Остановись. Отступи.

Но идиот этого не понял. На его лице мелькнул шок.

— Да? У тебя есть имена?

— Имя, — сказала я. — Отца.

— Но это что-то! Это может быть все! Ты спрашивала? Проверяла записи в городах…

— Нет.

— Но он может быть еще жив, Ларк. Он может быть в Феринно.

— Возможно.

Он глядел на меня, щурясь от солнца. Я смотрела на пейзаж — мы постепенно спускались к Утцибору.

— Ты не хочешь его искать? — спросил он. — Он может искать тебя, гадать, где ты…

Я не выдержала и повернулась к нему.

— Я знаю имя отца, потому что оно было на моих документах для продажи, Веран. Меня не ловили. Меня продала семья.

Он притих. Он молчал, и я слышала, как мысли гремят в его голове, а потом вопросы поднимают бурю. И я не хотела отвечать на них, но я знала, что если не отвечу, он будет думать, что семья может быть только единым целым, а не ножом, который режет твою веревку.

— Вега Палто, порт Искон, — сказала я. — Это его имя, там меня продали. Меня зовут Нит, это все, что я знаю. Дальше описывалось мое здоровье во время покупки. Я рискнула шеей, чтобы забрать это из своей папки — я сломала намеренно палец, чтобы меня осмотрел лекарь, — я показала ему левую ладонь, шишку на костяшке, едва заметную среди других шрамов. — И что я там увидела? Что мой отец из Алькоро продал меня за сто пятьдесят серебряных. Забавно, что я все еще столько стою, да?