Солнечный зайчик

Людмила испытывала гнев, но мастерски это скрывала, в ее планы не входили разборки и концерты по заявкам, в них не было никакого смысла! Лишь месть заставляла ее держать при себе Кирилла, чтобы руки могли дотянутся в процессе расправы.

Разговоры разговаривать в тот вечер не планировалось, Кирилл выпил свежезаваренного чая и молча лег спать.

Страх за потерянные годы, неоправданные ожидания и разбитое сердце развязали злобное нутро Людмилы. Все то, что ранее наполняло ее сознание, те мысли беспринципного поведения и бесчеловечной наглости, с легкостью вернулись.

Коварный план Люды был беспощаден и полностью компенсировал причиненный ей ущерб.

Кирилл проснулся утром, его тело было перебинтовано и жутко кружилась голова. Попытавшись встать с дивана, он ощутил непреодолимую боль. Белый, окровавленный бинт, опоясывающе стягивал спину. Рассеянное внимание не позволяло адекватно оценить личное самочувствие и обстановку вокруг него.

На столе лежала записка и та самая расписная металлическая баночка с деньгами из-под карамельных конфет.

Дотянувшись до стола под скрежещущий стон, Кирилл с трудом схватил записку и потянул к себе.

“Я все про тебя знаю. Мы никогда больше не увидимся и не ищи меня. Ты получил по заслугам. Я всегда довожу свои дела до конца и ты не исключение. Наша встреча была ошибкой. Теперь ты взрослый мальчик и не нуждаешься в сочувствии. Деньги я оставляю тебе в качестве моральной и физической компенсации. Хочу, чтобы ты знал, твоя почка поможет безнадежно больному человеку. Не переживай с одной почкой люди живут. Некоторые даже доживают до старости, наверняка и ты сможешь, если бухать не будешь.

Прощай.”

Глава 8. Перезагрузка

– Что произошло? Почему я перебинтован? Сильно болит спина, я даже повернуться не могу, эта тварь похоже пустила меня на котлеты.

Он ухватился за спинку дивана и попытался привстать, с большим трудом приняв горизонтальное положение, волоча ноги, доковылял до бабушкиного трюмо с зеркалом.

Бинты вокруг тела были обмотаны небрежно, следы крови проступили через повязку с задней правой стороны, а на столе и полу валялись медицинские окровавленные тампоны.

– Похоже, я стал немного легче, – иронично произнес Кирилл.

– Блин! И что мне теперь делать? Это вообще безопасно? Как я теперь буду жить и буду ли жить вообще?

В голове парня были исключительно одни вопросы и ни одного подходящего под ситуацию ответа.

– Так, надо решать проблему, где мой телефон?

Перепрошитый телефон исчез вместе с Людмилой. Опасаясь неадекватных действий от Кирилла, такое вещественное доказательство оставлять ни в коем случае было нельзя.

Превозмогая боль Кирилл одел олимпийку на молнии, застегнулся и отправился в ближайшую аптеку. Нужно было купить какое-нибудь обезболивающее. Так тяжело ему не было даже после самого веселого застолья. Голова трещала по швам, руки тряслись от страха и безысходности. Впереди была полная неопределенность.

Понимание того, что у него вырезали орган в антисанитарных условиях приводил его в ужас.

– А если мне там, что-нибудь не зашили и я истекаю кровью. Из-за внутреннего кровотечения нефиг нафиг коньки откинуть! А если инфекция? А если вообще она мне туда тапок грязный засунула и зашила?

Грязные мысли о тяжелых последствиях преследовали голову Кирилла вплоть до ближайшего алкомаркета.

Не дойдя до аптеки он соблазнился на более действенный препарат. Только крепкий алкоголь, залпом выпитый без закуски, смог приглушить одержимость мыслями о неминуемой смерти. Спокойствие и умиротворенность, проникшие через желудок, побежали по венам Кирилла. Стало немного легче. В аптеке надобность отпала.

– Парнишка, дай закурить? – обратился к Кириллу вышедший из “Красного/Белого” щупленький мужичок.

– Я не курю, – опираясь на дорожный знак парковки, ответил он.

– Ты че, болеешь, что ли? Давай я тебя опохмелю?

– Отвали! Я еле на ногах стою, мне вообще не до тебя, – раздраженно отгонял его Кирилл.

– Ну, как знаешь, давай не болей.

Мужичок, покачиваясь, приблизился вплотную и хлопнул его по плечу.

– А-а-а-а! – с диким криком рухнул на землю Кирилл, водопад матерных слов посыпался в сторону обидчика.

– Ты что творишь? Просто испарись, бомжара! – продолжать гневаться он.

Заподозрив что-то неладное, местный Андрей, душа творческих посиделок, сдулся как ветер, не предложив даже помочь подняться с колен.