Солнечный змей

— Солмики правы, — тихо сказал он. — Мы все не в своём уме. И всё же я сделаю то, для чего Астанен прислал меня сюда. Следите за огнём!

Он спрыгнул с края повозки, и полог опустился за ним. Койя с хриплым воплем метнулась следом — и снова шмякнулась на шкуры, налетев на невидимую преграду.

— Ах ты ж, жри меня Имлег! — Хагван ударил кулаком по ближайшей завесе — она не шелохнулась, а он охнул и прижал руку к груди. — Кесса, он нас под щит запихал! Гляди, тут же везде воздушные стены!

Кесса вытянула руку. Невидимая стена была под её ладонью — вдоль шкур полога, между Речницей и всеми путями наружу.

— Нуску Лучистый… — выдохнула она, плюхаясь на шкуры у чадящего жирника. — Вот это да…

Койя, сердито шипя, выползала из своей «накидки», дёргала лапами, но высвободиться не могла. Её уши беспокойно мерцали.

— Что она слышит, Кесса? Что тут творится? — Хагван подобрал копьё и подполз к кошке. — Койя, кого нам бить-то?

Сегон протяжно мяукнул и прижал уши. Кесса поёжилась.

— Магия Лучей, — задумчиво прошептала она, — это основа… основа всех магий. Можно усилить чужие заклятия, а можно ослабить. Я смогу, наверное, расшатать эти стены…

— Ох ты! — Хагван схватил её за руку. — Яцек нас убьёт! Не надо, лучше сиди тихо. Будем слушать, что снаружи.

— Хм… верно, Хагван. Точно убьёт, — кивнула Речница и склонилась над жирником. — Будем жечь огонь и слушать.

За меховой стеной взвыл ветер, шкуры заколыхались, костяные крюки жалобно заскрипели — натиск ветра едва не вырвал их из петель. Что-то шелестело и позвякивало, но нарастающий вой заглушал все звуки. В узкую щель хлынул ледяной синевато-белый свет, и воздушный щит побелел, подёргиваясь инеем. Жирник замигал, как будто пламя в ужасе попыталось нырнуть на дно плошки. Речница прикрыла его ладонями, чувствуя, как пальцы коченеют.

Следом, разрушив тонкое плетение инея, расплескались блики тёмного малахита, медленно светлеющие. Хагван сощурился, пытаясь разглядеть что-то за узенькой прорехой, и неуверенно усмехнулся. Многоголосый вой на миг стал оглушительным — и оборвался, сменившись рёвом и свистом. Что-то лязгнуло и зашипело, шкуры вновь колыхнулись, и костяные крюки затрещали от удара. Вся «стена» повозки побелела от инея и застыла ледяной завесой. Что-то взвыло за стеной, громко затрещал лёд, с лязгом полетели осколки, сталь зазвенела о сталь. Хагван вскочил и выставил вперёд копьё.

— Кесса, ты слышала?! С Яцеком беда!

Негромкий, заглушённый воем ветра крик послышался за стеной — и тут же оборвался. Кесса метнулась к воздушному щиту, прижала к нему окоченевшие ладони.

— Ни-куэйя!

Два луча вспыхнули и погасли, оставив ноющую боль в руках и кольца жара на запястьях. Сегон ударил мерцающей лапой по еле заметной стене — преграда на миг поддалась и тут же спружинила, отталкивая кошку к огню.

— Туу-алиа-ири… туу-алиа… ири-ичин… айя-ири-ичин! — каждое слово отзывалось жаром в груди и болью в костях. С тихим шипением воздушная стена выгнулась и пропустила руки Речницы сквозь себя. Две прорехи, мерцающие алым — с каждым мгновением ярче — остались на преграде. Кесса зажмурилась и стиснула зубы — ей казалось, что раскалённые браслеты обвили каждое запястье и медленно ползут к плечам. Горячий зелёный свет струился по коже.

— Мра-ау! — Койя взлетела в воздух и всеми лапами вцепилась в воздушный щит. Золотая вспышка расплескалась по меховым стенам. Щит, располосованный крест-накрест багряными полосами, громко хлопнул — и развеялся, холод хлынул внутрь. Протиснувшись в щель в замёрзших шкурах, кошка вылетела наружу, и тут же тишина взорвалась воплями и визгом.

— Кесса, я туда! — ударом копья Хагван сбил крюки-засовы, с хрустом закачался обледеневший полог, и олданец скрылся в ночи. Там, снаружи, была ночь, тёмная, как воды Иннигватана, и холодная, как кровь Хелигнэй.

— Подожди! — Речница прижала к груди руки, горящие болью, и шагнула в темноту.

— Ни-эйю! — шар света вспыхнул перед ней, и синеглазая тварь, царапающая когтями лёд у повозки, взвыла и рассыпалась грудой льдинок. Золотая кошка выпустила из зубов её загривок и с жалобным воплем метнулась в темноту.

Там, отражая сияние лучистого шара зеркальными боками, из серого льда всплывали Иситоки, и ажурные белые хвосты волочились за ними. Кошка взлетела, в полёте выпуская когти.

— Ни-шэу! — закричала Кесса, растопыривая пальцы. Где там цель, кого поразит заклятие?..

— Кесса! — захрипели совсем рядом, и следом послышался хруст. Свет зеленоватого шара отразился от серо-льдистого бока Ахлута. Неживой зверь, дёргая головой, качался из стороны в сторону и бил лапами по воздуху — и древку костяного копья. Хагван, уткнув древко в камень у самой повозки, держался за копьё и монотонно выл сквозь стиснутые зубы. Кровь стекала по его рассечённому лбу, замерзая на бровях. Наконечник копья глубоко, по самую перекладину на древке, впился в брюхо Ахлута и посекундно вспыхивал, багряным огоньком сверкая сквозь полупрозрачную плоть.