Солнца нет

— Утром вчерашнего дня произошло чрезвычайное событие, всколыхнувшее Пензу. Известный журналист нашего города Евгений Сергеевич Меньшиков был найден мёртвым возле одного монументального здания, именуемого больше как "близнец-великан".

Семёнов, не досмотрев репортаж, выключил телевизор со словами:

— Вот уроды, на всём готовы сенсацию сделать, — недовольно проворчал Алексей, переживавший кончину лучшего друга, обдумывая каждый эпизод, каждое мгновенье случившейся трагедии. Судьбе было угодно оставить его в живых. Когда Корсаров скинул его вниз, то он знал, что похищенному ничего не грозит, так как заранее снабдил стул крепкой, надёжной верёвкой, а главное, нужной длины, чтобы остановить падение на первом этаже. Так оно и произошло, Семёнов оказался подвешенным, словно приманка на удочке. Теперь, переживая случившееся, Лёня пил в одиночестве, всё вокруг в мире перестало быть ему интересным. Сейчас перед ним лежала лишь короткая записка, незаметно вложенная Судьёй, которую он обнаружил неожиданно для себя почти сразу после освобождения. В ней пояснялся поступок Корсарова: "Возмездие я совершу и без твоей гибели".

Когда сталкиваешься со смертью незнакомых тебе людей, то выражаешь им сочувствие, утешаешь, но ты и на сотую долю не можешь себе представить, насколько сильно их горе. И лишь после того, как сам теряешь дорогого сердцу человека, только тогда осознаёшь, насколько непереносима эта утрата и та боль, которую она принесла тебе взамен утерянной жизни. Алексей её очень отчётливо чувствовал сейчас, всё больше понимая — он никогда уже не сможет жить по-прежнему, как раньше. Мир изменился настолько, что в нём не осталось места для былой радости. Ещё неделю назад Алексею, смертельно обиженному на Меньшикова, даже в голову не пришло бы горько сожалеть о нём. А теперь время расставило всё по своим местам, ясно показав, сколько всякой чепухи, ненужных размолвок и глупых обид стояло между ними тогда, а ведь всё могло быть иначе… но сожаления бессильны помочь, они не способны ни повернуть время вспять, ни воскресить друга. Лёня с каменным выражением лица подлил себе очередную порцию водки…

Красивая девушка с раскрасневшимися раскосыми глазами шла по многолюдному городу, никого вокруг не замечая. Некоторые прохожие бросали на неё удивлённые взгляды, но они не доставляли ей неудобств. Донгмэй находилась далеко от людей, её естество разрывалось на части от горя и тоски по любимому безвозвратно ушедшему человеку. Все воспоминания китаянки были пропитаны одним Евгением. Всё сводилось к нему… Она вдруг замерла, увидев его, идущего навстречу своей лёгкой непринуждённой походкой. Шел, улыбаясь светящимися от радости глазами, кажется, он хочет обнять Донгмэй, она потянулась к нему, но Меньшиков прошёл мимо, стало понятно, что девушка вновь обозналась, уже во второй раз приняв за Евгения похожего на него человека. Снова чёрная реальность взяла своё, убедив в собственной, убийственно неоспоримой правоте — Евгений мёртв. Весёлый, великодушный, гостеприимный человек, любивший жизнь, больше никогда не коснётся её руки и не произнесёт ласково: "Ты моя принцесса".

Глава 47

Наступил день похорон. Я стоял в одиночестве среди многочисленных незнакомых мне людей. Рядом неживая, немёртвая, теснилась последняя любовь моего Женька. Видимо, она тоже питала к нему сильные чувства, потому что всё время плакала, я сам едва сдерживал тяжёлый ком в горле. Воспоминания поплыли передо мной кипящей рекою… Вот наша первая встреча, вот счастливое застолье, смех, шутки, доброе вино. Вот Евгений показывает мне свои полотна. Его картины — это что-то удивительное, я не говорю о жутких могильных крестах, виселицах или кладбищенских пейзажах под полной луной. Раньше творения Жеки были иными, светлыми, чистыми, тёплыми, до того как он неожиданно узнал, что болен неизлечимой болезнью — раком лёгких. К чему привели его проклятые сигареты. Да, Женёк медленно умирал, страшная болезнь прогрессировала.

Я, как мог, подбадривал его, но это выглядело нелепо и даже глупо, когда точно знаешь, что скоро умрёшь. Какие могут быть утешения? Жека ото всех скрывал свой недуг, даже от Донгмэй. Получается, я единственный, кто разделял его тайну, я и водка…

Мне, как никому другому, ясно, почему он так сделал, пожертвовав собственной жизнью, ведь её-то как таковой и не было. Она постепенно превращалась в уголья, в пепел, в сигаретный дым. И этот сигаретный дым для него был менее ценен, чем жизнь близких людей. Интересно, а как бы я на его месте поступил?

Не знаю…

Всё, что от Евгения осталось, — это картины, которые все хранятся у меня.

Я в последний раз взглянул на бледное холодное лицо друга. Крышку гроба закрыли, ящик отпустили в могилу, засыпали землёй. Светило большое яркое солнце.

Глава 48

Сидящий за широким столом здоровяк покуривал крепкие сигареты, пристальным взглядом поглядывая на настенные часы. Они показали ровно полдень, это означало, что прошло трое суток без связи с хозяином.