Солнце для мертвых глаз

Он снова принялся листать записную книжку. Большая часть номеров принадлежала отдельным людям, но были и номера ресторанов, а также, причем в огромном количестве, представителей сферы услуг: сантехников, электриков, строителей всевозможных специальностей. Чтобы поддерживать дом в его изначальном состоянии, решил Тедди. А вот зачем ей понадобились телефоны всех этих ресторанов?

Богатые люди, естественно, едят вне дома. Она ходила по ресторанам одна? Приглашала кого-нибудь с собой? Он мало знал об этой стороне жизни. И никогда не слышал ни об одном из этих ресторанов: «Одетт», «Плющ», «Орсо», «Один», «Джейсон», «Лез Экритюр», «Л’Артист Ассуафе», «Л’Эскарго». Если только это рестораны.

* * *

Вернувшись домой, Тедди доделал раму для мостового камня. В коттедже «Оркадия» он зарисовал секцию плинтуса и сейчас принялся вырезать и выпиливать недостающий кусок. Можно было бы купить плинтус, но он не мог ни на что тратить деньги. Состояние его финансов было катастрофическим. Франсин, кажется, не понимает, что они не могут кататься в «Эдселе» или есть даже в самых дешевых закусочных, потому что у него просто нет денег.

Рестораны. Он нашел «Желтые страницы» и отыскал все те, что были в записной книжке Гарриет. Единственным, которого там не оказалось, был «Лез Экритюр». Номер коммутатора был такой же, как у «Джейсона», и это означало, что заведение, если судить по нему, находится где-то в районе Мейда-Вейл. Четырехзначный номер был 4-0-6-2. Он набрал семь цифр и услышал женский голос, говоривший, что «набранный номер не определяется». Знать бы, что под этим подразумевается.

По дороге на Оркадия-плейс Тедди нашел недалеко от Финчли-роуд парковочный счетчик, на котором оставалось еще пятнадцать минут оплаченного времени. Места было достаточно, чтобы туда поместился «Эдсел», так что он оставил там машину и отправился искать банкомат.

Нервно – он отчасти ожидал, что машина потребует от него немедленной расплаты какого-нибудь рода, – он вставил карточку «Коннект» в щель и, когда появился запрос, набрал четыре цифры номера телефона Гарриет. «Пожалуйста, подождите», – сказала машина. Потом она сказала, что код ошибочный и что операция выполнена быть не может. Но карточка все же вылезла из щели. Он побоялся пробовать во второй раз.

* * *

Ярость или истерическая радость – Франсин привыкла видеть Джулию в одном из этих двух состояний. А вот молчание – это было нечто новое. Ее встретили оскорбленным взглядом, опущенной головой, хмуро-страдальческим выражением лица, но то, что при этом не прозвучало ни слова – вот это было беспрецедентным.

Каким-то образом она догадалась, что вопросы «Что случилось? В чем дело? Что она натворила? Что ей делать?» – бесполезны. Джулия была невосприимчива к логическим доводам. Если она когда-то и боялась, что какой-нибудь внешний или внутренний фактор нанесет вред падчерице, то к настоящему моменту давным-давно об этом позабыла. Для нее сейчас имела значение лишь сравнимая с одержимостью потребность удержать Франсин подле себя, не выпускать ее из дома, контролировать денно и нощно. Поднимаясь наверх в свою комнату, девушка размышляла, что Джулия наверняка против того, чтобы та работала, имела друзей, получила профессию. Ей нужен заключенный, которого можно держать под надзором.

Отец был дома. Франсин приняла решение рассказать ему правду, что она встречается с Тедди, «видится» с ним, что он – ее молодой человек. Она устала от лжи и ненавидела все эти выдумки, будто она идет к подруге или что-нибудь в этом роде. Однако ей так и не удалось остаться с ним наедине, без Джулии, и хотя знала, что отец все равно той расскажет, так и не смогла заставить себя заговорить на эту тему в присутствии мачехи, стать свидетельницей ее ярости, паники и даже в некоторой степени торжества. Франсин также не смогла собраться с духом и попросить отца поговорить с ней наедине. В результате никому ничего не рассказала и провела долгий вечер в своей комнате.

На следующий день была назначена встреча с Тедди. Франсин хотелось увидеться с ним, еще раз подбодрить его. Она твердо верила: если удастся убедить его, что все это не имеет значения и для нее это не важно, то все получится. Однако, чтобы в четверг поехать на Оркадия-плейс, надо было в лицо солгать отцу. Одно дело придумывать отговорки для Джулии и совсем другое – для отца. Франсин чувствовала, что не сможет, стоя перед ним, заявить, будто идет в клуб с Мирандой или в кино с Холли, хотя на самом деле встречается с Тедди. Франсин давно уяснила, как легко лгать тому, кто для тебя ничего не значит, и как сложно – тому, кого любишь и уважаешь.