Солнце для мертвых глаз

Франсин не ответила. А если бы она вела себя как юная девица, Джулия одобрила бы это? Как Миранда, которая хвастается, что новый приятель – четвертый, с кем она спала? Или как Кейт, что прячет в столе упаковку «экстази», как она, Франсин, прячет «Смартиз»? Она действительно чувствовала себя значительно старше сверстников. И страдала больше, чем они, потеряла больше, чем они, повидала то, что многим не суждено увидеть за всю жизнь, мучилась страшными кошмарами, о которых никому не могла рассказать, чувствовала себя отодвинутой судьбой в сторону.

Кто из них, например, при виде «красного адмирала» увидел бы в красных полосах на черных бархатных крыльях брызги крови, долетевшие из раны убитой женщины? Только Франсин из всей школы начинала дрожать, немела, холодела и замирала, когда лектор-полицейский, добродушный, тихий мужчина, показывал выданный ему на чрезвычайный случай пистолет.

Голос к ней вскоре вернулся. Однако Франсин опасалась, что может снова утратить дар речи, которого была лишена долгие месяцы. Многие годы девушка просыпалась по утрам со страхом, что у нее нет голоса, что не сможет произнести ни слова, и первым делом заговаривала вслух сама с собой. Произносила свое имя, называла день недели и дату.

– Франсин, сегодня четверг. Четырнадцатое июня.

Теперь она больше этого не делала, но в снах боялась потерять голос. В одном сне, недавнем, она была в музее и, пройдя во внутреннюю галерею, оказалась в зале с оружием – стрелами, метательными дротиками, гарпунами, пиками, дубинами, карабинами, ручными гранатами. Она и не предполагала, что знает, что это за предметы, тем более как они называются, но наутро проснулась с простыней во рту – так она пыталась заглушить свои крики, чтобы не услышал отец.

Неужели ей это суждено вечно? Неужели это ее судьба?

Должно быть, это отец, его работа, проведенная с Джулией, его усилия привели к некоторым послаблениям. Школа находилась слишком далеко, чтобы Франсин ездила туда и обратно домой на общественном транспорте, так что было вполне обоснованно, чтобы Джулия продолжала возить ее в школу на машине. Большинство девочек привозили в школу на машинах. Но и им же разрешалось после уроков ехать домой с другой девочкой, а если и возникало желание, даже ночевать у подружки. Раньше Франсин этого не разрешали, но сейчас все изменилось. Она могла поехать – правда, вместе с ними и под их надзором, к Холли, Миранде или Изабель. Могла пригласить их к себе. С Франсин сняли ограничения и разрешили ходить вместе с подружками на различные мероприятия – при условии, что она будет дома до темноты.

Джулия была идеальной матерью. Она содержала дом в совершенном порядке и постоянно покупала Франсин маленькие подарки: новое медовое мыло из «Нилз-Ярд», блокнотики для записей, духи от Келвина Кляйна, книжки в мягкой обложке, компакт-диски. Кровать девушки ежедневно застилалась чистым бельем, каждый день у нее в ванной было новое полотенце. Для нее всегда готовились ее любимые блюда. По утрам Франсин будили за некоторое время до того, когда надо было вставать, перед сном ей выдавалась порция горячего питья.

У них с Джулией было много долгих бесед, серьезных разговоров. Это большая ответственность для Франсин, говорила мачеха, научиться отвечать за себя. Все должно происходить медленно и постепенно. Ее усилиями девушка чувствовала себя так, будто это она совершила преступление и была выпущена на поруки.

– Джулия, меня снаружи никто не ждет, чтобы причинить мне вред, – мягко сказала Франсин. – Ты же сама это знаешь. Возможно, раньше и ждали, но сейчас нет.

– Я и не говорю, что ждут, – сказала Джулия. – Я больше в это не верю, опасность миновала. Я боюсь тебя, а не его.

– Что ты имеешь в виду? – Франсин терпеть этого не могла.

Джулия пояснила. Ее падчерица, по ее мнению, несведуща в жизни, наивна, слаба, не способна позаботиться о себе, являясь полной противоположностью проститутке. Такой ее сделала предшествующая жизнь и страшный опыт, который Франсин пришлось пережить. Джулия не говорила – возможно, просто не знала, – что ее страх перед одним мужчиной сменился страхом перед многими, перед теми мужчинами, о которых писали в газетах и которых показывали по телевизору, которые нападали на женщин, похищали или насиловали их. Однако мачеха читала Франсин лекции о привычках и желаниях посторонних мужчин, о том, что нельзя обманывать родителей, о пунктуальности, о необходимости держать слово и умении тщательно выбирать себе друзей.

– Худые сообщества развращают добрые нравы, – сказала Джулия, цитируя апостола Павла.