Солнце и Снег

От Симферополя в Севастополь ехали в электричке. Севастополь еще считался закрытым городом, и морячки исправно проверяли документы у пассажиров. Фокус Саламандры, удавшийся ей на украинской таможне, здесь не прошел. Но старшой наряда, узнав о цели поездки, дал добро.

- Один совет, девушка! Прежде чем идти в училище, подстригите молодого человека! - и старшой широко улыбнулся притихшему Сашке. Тот спокойно махнул головой, выпятил вперед нижнюю губу.

- Этим нас не испугать! - Он сел и уперся лбом в оконное стекло. За мокрой серой пеленой поднимались каменистые горы. Спустя двадцать минут поезд вошел в первый туннель на пути в город.

Севастополь не особенно нравился Саламандре. Она уже была здесь не однажды, и город-крепость всегда навевал ей слишком печальные мысли. Даже в самые солнечные дни, когда белые дома и широкие каменные лестницы сверкали на фоне лазурного моря, Саламандра не могла здесь радоваться. В этом городе ей было трудно расслабиться, почувствовать себя счастливой.

Каждая лестница, каждый сияющий на солнце собор, берег моря, горы, кольцом окружившие город - все напоминало ей о тысячах и тысячах погибших на этой земле.

Собор - усыпальница трех адмиралов. Горы - взорванный госпиталь, тысячи раненых, заживо погребенных под скалами. Корабли. Памятники. Бульвары. Мыс Херсонес. Греческий храм Артемиды. Собор, где крестился Владимир. Колокол без языка - немая память о павших в Крымскую кампанию. Берег, где были добиты тысячи раненных моряков. Пристань. Эвакуация, подкрепления, безнадежная оборона в окружении.

- Держаться, держаться!

Они держались. Никто не сдавался. Бежать было некуда.

Остатки береговой обороны. Бетонные доты, орудийные площадки. Домики на бетонном основании. Под домиками - старые бункеры, в них хранится картошка. Городские девушки - саженного роста, морская кровь в десятом поколении. Корабли в гавани. Флаги. Почему-то желто-синие. Еще раз Россия теряет Севастополь. Хорошо, без крови. Ей здесь и так полит каждый метр земли.

Саламандра с Сашкой садятся в троллейбус. Двигатель ревет на крутом подъеме. Есть разные города. На курортах гораздо веселей. Но без таких мест тоже нельзя. Сашка смотрит на корабли. Да, на курортах он пропадет. А здесь он сможет терпеть.

Нахимовское училище. Окраина города. Берег моря. У Горлума еще нет паспорта. Есть свидетельство о рождении. Саламандра заполняет документы. Бритый наголо Сашка. Ком стоит в горле. Саламандра плачет. Сашка по-мужски утешает ее.

Сашка уходит.

- Пиши, не забывай!

Саламандра медленно спускается по парадной лестнице.

Серый туман, серое море, моряки. Нахимовцы в форме. Дождь, холодный ветер. Никогда еще на душе у Саламандры не было так паскудно. Ей улыбаются. Она глотает слезы. Она опять одна.

Саламандра пришла домой глубокой ночью.

- Как доехала? - Галина не на шутку тревожилась за нее.

- На частнике. Устала. Замерзла совсем. Весь день на ногах.

- А Ван сегодня был в Ялте, вина купил.

- Хорошо бы.

Галина приготовила глинтвейн по особому рецепту, с пряностями и медом, лимонным соком.

Ван ласково щурится, глядя на лампу через стекло фужера.

Саламандра удерживает льющую руку:

- Плесни побольше!

Лунин довольно улыбается.

Гном пальчиком останавливает разливающую Галину:

- Генук!

- Гена, это можно, традиционный рецепт!

- Достаточно, данке зер.

В комнате пахнет пряностями и горячим вином.

“Вечер догорает медленнее, чем всегда”.

Глава 41

Акико выходит из леса. Блинов проявляет себя с самой лучшей стороны. “Этого никто не ожидал”.

Акико проснулась еще затемно. Ее разбудил пробравшийся в палатку жуткий холод. Под утро в печке кончилось горючее, и воздух в палатке выстудился, в тонкой печной трубе гудел ледяной ветер. Вся палатка изнутри покрылась слоем инея, иней лежал даже на спальнике. Акико закоченела так, что не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. С огромным трудом она вытащила из-под себя руку и расстегнула “молнию”. В палатке было темно. Акико села, обмоталась спальником и начала дрожать. Через некоторое время к рукам вернулась чувствительность. Акико зажгла электрический фонарик, взглянула на часы. Было около семи утра. О дровах надо было заботиться заранее - теперь о горячем кофе не могло быть и речи. Акико разорвала пакетик с лапшой, откусила всухомятку, заставила себя прожевать это и проглотить.

Демонтаж палатки заставил ее прилично потратить силы, но теплее от этого не стало. Собрав рюкзак, Акико двинулась в сторону деревни.

Надо сказать, что Акико сильно заблуждалась, считая, что цивилизация не затронула этот участок подмосковного леса. Совсем недалеко, в пяти километрах к северо - западу, располагалась межрайонная база сельхозмеханизации, имевшая свою котельную и насосную станцию. Ночью на насосной станции произошла течь, и дежуривший рабочий Панфилыч всю смену откачивал кипяток прямо в лес. Горячая вода протопила себе путь в засыпанной снегом канаве, и бодро лилась среди замерзших болот в направлении Клязминского водохранилища.