Солнце и Замок

Во-вторых, работа учит дорожить временем, уделяемым писательскому труду. Если на творчество имеется только два часа в день, писатель понимает: в течение этих двух часов он должен писать. Некоторые говорят, будто не могут писать, сидя перед окном, многие – что им мешает творить малейший шум… а вот писатель, располагающий всего двумя часами в день, может писать хоть в кузове открытого грузовика посреди федеральной автомагистрали. Одна из главных писательских бед такова. Если писателю нечем больше заняться, он может писать по четырнадцать часов в сутки, как тот же Джон Джейкс[29], создавая «Семейные хроники Кентов». Но если он может писать когда и сколько угодно, однако, скажем, сегодня не в настроении или просто не хочет писать (а кому захотелось бы?), то рискует и вовсе никогда ничего не начать. Писатель же, не имеющий на творчество другого времени, кроме тех самых двух часов, работает усердно, и в немалой мере оттого, что знает: через два часа ему поневоле придется прерваться, как бы вдохновение ни подзуживало довести до конца третью главу.

И наконец, в-третьих, стабильный заработок позволяет писателю работать над масштабным проектом, не торопясь, сколько потребуется. Работа прокормит, а значит, чтобы купить продуктов и заплатить за аренду жилья, не нужно в пожарном порядке заканчивать очередную книгу. Таков парадокс, достойный восторга самого Г. К. Честертона (тоже, кстати сказать, журналиста): работа дарует свободу. Свобода, дарованная ею, и помогла мне написать «Книгу Нового Солнца».

Искренне ваш,

Дж. Вулф

Солнце «Гелиоскопа»

Вот вы и прочли два совершенно разных эссе, описывающих, как создавалась «Книга Нового Солнца», но ни в одном из них я не солгал ни словом. Литературный труд – процесс сложный, так что при желании я без труда мог бы написать третье, ничуть на них не похожее, и оно также оказалось бы чистой правдой.

Однако здесь речь пойдет о другом. Теперь мне хотелось бы снова вернуться к «Гелиоскопу», написанному более года назад, и несколько подробнее раскрыть высказанные там мысли.

Начать вполне можно с заглавия. Гелиоскоп – оптический прибор, предназначенный для наблюдений за солнцем. Об этом вам, безусловно, известно. «Книга Нового Солнца» битком набита всевозможной символикой. В «Празднике святой Катарины» я упоминал о символике роз, а буквально только что получил от Роджера Стюарта из Остина, штат Техас, письмо о символике деревьев. Однако главное, центральное место в книге отведено символике солнца, что наглядно демонстрируют названия и самой «Книги Нового Солнца», и ее первого тома, «Тени Палача». (Кстати, деревья и розы также косвенным образом символизируют солнце, поскольку ни те ни другие не могут существовать без солнечного света, а распустившаяся роза – практически изображение солнца.) Угасает солнце – гибнет и Урд, и в народе ходят легенды о грядущем возвращении Миротворца: возродившийся к жизни Миротворец спасет, исцелит солнце, а посему люди зовут Новым Солнцем его самого. Члену же Ордена Взыскующих Истины и Покаяния, верша казнь, надлежит встать меж казнимым и солнцем – то есть символически прервать жизнь жертвы еще до того, как она умерщвлена в действительности. (Возможно, в названии «Коготь Миротворца» символика солнца на первый взгляд не видна, однако символом солнца здесь служит сам названный предмет, Коготь Миротворца.)

Следуя по порядку, далее мне, вероятно, следует объяснить, что Empire – журнал, адресованный начинающим писателям-фантастам, и потому «Гелиоскоп» насквозь пронизан достойными Урии Хипа советами новичкам. Данное эссе предназначено для публики искушенной, однако, подумав о том, что несколько его экземпляров могут случайно попасть в руки их рабов, я, в надежде свести на нет вред, нанесенный умам начинающих «Гелиоскопом», позволю себе отклониться от правил, дабы сказать вот что: из всех советов писателям достойны прочтения только три.

Не надо

. Можешь сдержать себя, не писать – значит, ты не писатель. (Впрочем, возможно, ты не писатель, даже если сдержать себя неспособен.)

Читай. Неважно, во что бы тебе ни хотелось верить; стать писателем, не потратив десятков тысяч часов на чтение, не получится. Как угодить мастеру, поймешь, только став мастером сам.

Пиши

. Писатели пишут. Те, кто не пишет, писателями себя только мнят. Плавать ведь не научишься, не побарахтавшись в речке, не нахлебавшись воды – вот и писательского ремесла не освоишь, если не будешь писать. Харлан Эллисон[30] на встречах с начинающими писателями советует им писать по короткому рассказу ежедневно – в буквальном смысле, за следующий год создать триста шестьдесят пять небольших произведений. Думаешь, позерство, абсурд, преувеличение? Нисколько.

Где-то в самом начале работы над повестью, со временем превратившейся в «Книгу Нового Солнца», я ради собственного интереса пробовал разобраться, что делает великую книгу великой, и пару дней назад наткнулся на тогдашние свои заметки. Вот что там говорилось: