Солнце мое

Я внезапно получила поцелуй в щёку, чёт вдруг слегка застеснялась и почувствовала, что краснею, но тут он сделал шажок в сторону…

— Ой, блин… Это что?..

На бортике гранитной танковой площадки стоял… стояло… Нет, определённо — кактус!

— Ты в прошлый раз сказала, что не любишь букеты, — полувопросительно начал он.

— Ну, да, — я усилием воли подняла челюсть с пола, — мёртвые цветы, терпеть не могу.

— Так вот! Он — живой. У него даже кличка есть. Курсанты называют его… как бы поприличнее сказать…

— Я, кажется, догадываюсь, как его называют, — пробормотала я. Я, конечно, не специалист, но уж больно характерная у кактуса была форма. Не знаю, что за жизненные коллизии с ним произошли, но выглядел он как здоровенный, простите, детородный орган. Самое приличное слово на ум приходило — «член». Вряд ли курсанты утруждали себя такими ограничениями…

— Он у нас в актовом зале стоит. Стоял. Пацаны тайком курят и бычки в него суют. Он уж чахнуть начал, жалко. Он вообще-то красивый был, даже цвёл. Здоровые такие белые цветы, представляешь?

— Так ты спёр его, что ли?

— Ну да. Сдохнет он там всё равно.

Я начала неудержимо ржать.

— На самом деле вот тебе, — он торжественно предъявил букет! Из трёх веточек, на каждой из которых сидело по несколько кругленьких, завёрнутых в фольгу конфеток в обрамлении прозрачных розовых лепестков. Очень модно в последнее время.

— Это мне? — Глупый вопрос правда? А кому же ещё? — М-м, вишня в коньяке, моя любимая! Ну и как есть теперь его? Такой красивый. Жалко.

Он хмыкнул:

— А лежали бы они в красивой коробке, ты бы тоже её жалела?

— Ага, положила бы в сервант и три года любовалась.

— Ну, пошли?

Я посмотрела на кактус:

— А этот?.. — блин, приличная девушка не должна произносить слово «член» на первом свидании!

— Да пускай стоит, заберёт его кто-нибудь.

— Ну уж нет! — я на секунду задумалась. — А знаешь что? У меня отец на рынке работает, давай ему занесём?

От танка до Центрального рынка пара остановок, бешеной собаке, как говорится, семь кило́метров не крюк. Да и всё равно конкретной цели у нас нет.

— Давай, — пожал он плечами и вынул из кармана большой пакет, в котором, должно быть, этот кактус сюда и припёр.

06. БОЛЬШОЙ ВОСКРЕСНЫЙ ДЕНЬ

ПРИСТРОИТЬ РАСТЕНЬИЦЕ

И мы пошли — по улице Декабрьских событий, мимо старых слегка замусоренных фонтанов, в которых в свои мальчишеские игры играла местная шпана, вдоль трамвайных путей.

— А отец где работает? — поинтересовался Вова.

— Да магазины у них, на двоих с женщиной одной. Он вообще-то много лет тренером отработал, по классической борьбе. Союзную категорию имел, и по тренерству, и по судейству, сколько чемпионов СССР вырастил, — Вовка уважительно покивал. — А в перестройку, сам понимаешь. Зарплаты копеечные, да задержки. Парни старшие, считай, из зала прямо в криминал пошли… Кого-то из них убили. Короче, папа сказал, что не будет пацанов готовить, чтоб их потом в разборках перестреляли. И ушёл, — никого этой историей, в общем-то, было не удивить. Обычное дело. — У них так-то по городу ещё точки есть, эта ближе всего просто. Он там должен быть, ремонт перед открытием делать.

Магазин находился в древнем (как говно мамонта, да-да) кирпичном здании недалеко от рынка. Причём, на втором этаже, и чтобы попасть к ним, нужно было взобраться по довольно длинной лестнице. Зато отдельный вход!

Рядом со входом во дворе стоял папин паджерик — мицубиси паджеро, пригнанный нулёвым с Владика лично, новящий, тысяча девятьсот девяносто пятого года — здоровенный суровый джип (а вот не удивляйтесь, все внедорожники в девяностых поголовно называли словом «джип» — и джипы, и прочих фирм). Я порадовалась, что он точно здесь, и мне не придётся объясняться с малознакомыми продавщицами или хуже того — строителями.

— Я забегу, кактус отдам, подождёшь?

— Да без проблем!

Внутри магазина стоял трам-тарарам, в дальней части — белая пылища, то ли ломали там что-то, то ли отшкрябывали.

— Па-ап⁈

Он выскочил из боковой подсобки.

— О, Ольгуня! Ты по делу или как?

— По делу, — я поставила пакет на пол и распустила горлышко, — глянь, какой красавец! Имя сам придумаешь, предыдущее было неприличное.

— Догадываюсь, — усмехнулся отец.

— Оль, а что это? — из-за нагромождений барахла выплыла Алла Алексеевна, папина компаньонка.

— Это вам подгон. Я его спасла из страшного места, где его угнетали окурками. Редкий экземпляр! Цветёт шикарно, здоровенными белыми цветами.

— Да ты что⁈

— Я думаю, он великолепно украсит ваш интерьер.

— Ага… Чай пить будешь?

От чая я отказалась и выпорхнула на улицу. Парень ждёт!

ОСТРОВ ЮНОСТЬ

— Куда пойдём?

И пошли мы куда глаза глядят — от Рынка до стадиона «Труд», где тоже плескал фонтан, потом до самой набережной и шпиля. Народу тут было, как всегда, табунами. Мы постояли у бетонных перил, я увидела в камышах напротив утку с выводком утят и умилилась. А Вовка ткнул пальцем:

— Смотри, вон ещё. И вон. И вон. И вон там.

Уточек этих оказалось тут просто немеряно!