Солнце моей ночи

– Знаешь, а для апатичной барышни ты слишком любопытная, – заметила Вика и снова перешла на таинственный полушепот. – Бабушка говорила, что вся эта история началась задолго до того, как она родилась, а насколько давно не помнили даже тогдашние старожилы. Все дело в том, что если кто-то вдруг оказывался на улице после звона колокола, то до утра этот бедолага уже не доживал. Чаще всего люди просто пропадали без вести, а иногда все же где-нибудь на окраине города находились тела. Обезображенные до жути, и всегда одинаковым образом: тела были обескровлены. Полностью. Даже вокруг трупов не было следов крови. И у всех мертвецов на разных частях тела, но в основном на шее, виднелись две синюшные точки, как будто невиданный зверь укусил несчастных и выпил всю кровь.

– Да, какая интересная, а главное необычная история. И звалось это чудовище, вы представляете, ВАМПИР. А потом он, наверное, влюбился в девушку, перестал всех есть, и жили они долго и счастливо! – съехидничала Лада.

– Какая же ты все-таки стала невыносимая. Ты даже если будешь жить в мире кишащим сверхъестественным, все равно будешь задирать нос и говорить всем, что ничего такого не существует, дабы только показать, какая ты рациональная умница-разумница! – ответила в свою очередь Вика.

– Я лишь, хочу сказать тебе, что не надо забивать нашей Элине голову всякой чепухой, – сказала Лада, делая ударение на словах «не надо».

– А может «ваша Элина» сама решит, что ей надо, а что не надо?

Элина, конечно, не хотела вступать в их распри, но Лада и вправду стала несносной по отношению к Вике. Весь вечер она упорно пыталась заткнуть ей рот, о чем бы та не говорила. Вика всегда была болтушкой и иногда и вправду утомляла подруг, но такую реакцию на свою невинную болтовню она точно не заслужила.

– Я хотела, послушать эту историю, и жду ее окончания, – твердо сказала Элина.

– Я теперь и не знаю, что еще тут сказать, – растерялась Вика. – Тебе, правда, интересно?

– Да интересно, не особо правдоподобно, но интересно. И что, это чудовище никто не видел?

– Слухи были разные. Некоторых усопших в последний раз видели из окон своих домов знакомые, иногда они были не одни. Но вот беда: люди, которые сопровождали несчастных, всегда были разными. Одного видели с молодой привлекательной женщиной, другого с мужчиной. Объединяло только одно: днем этих загадочных людей, которые были с усопшими в их последний вечер, никто не видел и никто из горожан их не знал. Но разве могли люди сделать такое, и для чего? Да и версия с маньяком отпадает в любом случае, ведь эти ужасные происшествия происходили здесь столетие, а может даже и не одно.

– И ты веришь в эту историю? – дослушав подругу, спросила Элина.

– Я, конечно, не утверждаю, что этот город кишит вампирами, но моя прабабушка рассказывала мне эту историю абсолютно серьезно. Не знаю, как сейчас тут обстоят дела. Поспрашивай у местных, просто ради интереса. Я тебе ведь сразу сказала, что местечко это весьма интересное. Наверняка, даже если сейчас тут такого не происходит, кому-нибудь также бабушки или родители рассказывали эти байки.

Ну, уж нет, мне хватит и твоего рассказа.

Глава 3. Не совсем обычный парень

Это была самая обычная осенняя ночь. Шел самый обычный дождь. По пустынным улицам не совсем обычного городка шел не совсем обычный парень. С виду он немногим отличался от других: высокий, крепкого телосложения, темноволосый и немного бледноватый парень. Одежда на нем была тоже вполне обычная: синие джинсы, футболка, кроссовки, кожаная куртка. Красивое мужественное лицо: волевой подбородок, прямой нос чуть выделяющиеся скулы. Но его глаза… В них было что-то детское, невинное, и их туманный серо-голубой цвет издавал какое-то странное сияние. И если бы вы встретили этого парня и первым делом посмотрели в его глаза, то подумали бы, что ему и восемнадцати нет, но тут же поняли бы, что не правы, осмотрев его целиком. Лет двадцать пять. «Да, определенно от двадцати четырех до двадцати семи», – сказали бы вы себе.

Но ему было пятьдесят семь. Пятьдесят семь с небольшим лет прошло со дня его рождения, и ровно сорок два года в эту обычную осеннюю ночь прошло со дня его смерти.

Его звали Кит, производное от имени Никита. Так, насколько он помнил, его обычно звали друзья-сверстники еще в той, прошлой жизни, когда он еще был по-настоящему жив, когда его сердце билось, по жилам текла теплая кровь, когда он ел обычную еду, когда солнце грело, а не сжигало.

Все, что произошло после, все эти сорок два года прошли как в тумане, наполненном бесконечной жаждой, смертью и ночным сумраком. Кровь, кровь, кровь и ничего больше. Только в недолгие часы сытости он мог думать о чем-то другом.